«Хочу работать на станции»

В.Губарев, М.Одинец. (Спец.корр.«Правды»)

Чернобыльская АЭС: хроника будней

«Прошу направить меня на работу в пожарную часть по охране Чернобыльской АЭС. Преклоняюсь перед героизмом пожарных, которые первыми вступили в схватку с огнем, и считаю, что мои знания и практические навыки целесообразнее будут применены там, где они наиболее необходимы, а именно при ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС. Радиотелефонист О.Терехова».

«Восхищен мужеством и героизмом работников пожарной охраны Чернобыльской АЭС. Хочу встать в строй взамен выбывших. Лейтенант К.Михайлиди».

«Докладываю, что весь личный состав СВПЧ-2 по охране Ленинского района города Николаева и многие другие сотрудники подразделений изъявили желание выехать для оказания практической помощи на Чернобыльскую АЭС. Начальник ОПО УВД полковник внутренней службы В.Попков».

«Прошу откомандировать меня на место выбывших из строя товарищей. Я комсомолец, а значит, должен быть на передовой. Сегодня передовая на Чернобыльской АЭС. А.Вихляев».

Это не минутный порыв, а взвешенное, обдуманное решение каждого. И одновременно ответ на вопрос, который задавали иностранные журналисты академику Е.Велихову на пресс-конференции в мае: «А вы уверены, что найдутся люди, которые будут охотно работать на Чернобыльской станции?» Ответ был лаконичным: «Уверен!» Письма, телеграммы, заявления, просьбы о направлении на работу в Чернобыль свидетельствуют о том, что вера в будущее атомной энергии не поколебалась. Необходимо, конечно, учесть уроки аварии, повысить безопасность АЭС, но само их существование большинство не ставит под сомнение [1].

Об этом же мы спрашивали у тех, кто много лет работал на Чернобыльской станции, кто принимал участие в ликвидации аварии и до нынешнего дня работает на ее промплощадке. Дежурные смены уходят на станцию из лагеря «Сказочный», сюда же возвращаются, отдыхают, чтобы вновь идти на работу к реакторам.

– У нас была любимая работа, мы жили в прекрасном городе, и вдруг, буквально в течение нескольких часов, все изменилось, – говорит заместитель начальника цеха А.Ведь. – Работа по-прежнему любимая, но иная… И жизнь другая. Будто под всем предыдущим подведена черта… А будущее? Пока для нас ясно одно: без атомной энергетики, без нашей станции мы его не мыслим… Однако по-прежнему пока не знаем, где будем жить. Не сомневаемся, что будет сделано все, чтобы облегчить наше трудное положение. Но устраивать жизнь все-таки мы должны сами. А она впрямую зависит от будущего Чернобыльской АЭС, а значит, от нас самих… В первые дни после аварии было трудно – работали без устали по многу часов. Сейчас стало значительно легче. Тех, кто отличился в трудное время, приняли в партию. Вот и Григорий Михайлович Трахтенгерц стал коммунистом.

Григорий Михайлович Трахтенгерц и Анатолий Николаевич Ведь рассказывают о работе на станции в первые дни после аварии

– Меня только что приняли в партию, и я говорил на собрании, что страна ждет от нас скорейшего устранения последствий аварии и пуска электростанции, – говорит Г.Трахтенгерц. – Это придает всему коллективу еще большую уверенность в своих силах и решимость выполнить задание правительства.

Штаб АЭС, ее управление находится в Чернобыле. В райцентре создается система общежитий. В Припяти осваивается административно-бытовой корпус станции. Решаются транспортные проблемы. С 1 июля начнется переселение бригад, обслуживающих реактор, на туристические теплоходы, которые бросят якоря на Припяти для долгой стоянки.

Работы по ликвидации последствий аварии, подготовка к нормальному функционированию первого и второго реакторов требуют притока сил. Тысячи людей из разных концов страны присылают в Киев, Чернобыль письма, телеграммы с готовностью помочь работникам АЭС, всем, кто занят в Припяти и вокруг нее.

В Полесском на третьем этаже здания райисполкома, где разместилась часть сотрудников Припятского горисполкома, есть комната, в которой изучают эти волнующие человеческие документы. Четыре человека во главе с инструктором горисполкома Н.Толпегиным читают, группируют письма, систематизируют предложения и отвечают авторам.

– Каждому предложившему свою помощь шлем ответ, – рассказывает Наталья Самохина. – Часть людей, предложивших свои услуги, уже трудится на ликвидации последствий аварии.

Есть немало писем от эвакуированных. В большинстве – благодарность за сердечный прием, внимательное отношение, но есть и жалобы на бюрократизм, волокиту с получением пособий.

Многие письма, поступившие сюда из разных концов страны, мы увидели вывешенными на стендах в лагере «Сказочный» и в комплексе «Лесная поляна» среди срочных приказов и распоряжений.

…Полтора месяца идет напряженная работа по ликвидации последствий аварии. И каждый день приносит новые свидетельства трудового героизма и мужества людей, дает пример высокой организованности и дисциплины. Но нет-нет да и проявят себя отсутствие должной ответственности у тех, кто призван вести вперед коллективы.

Недавно бюро Киевского обкома партии заслушало информацию новых руководящих работников Чернобыльской АЭС. Директор Э.Поздышев на обращенные к нему слова: «Есть ли вопросы?» – ответил: «Цели ясны, задачи понятны. Будем работать!»

Прежние руководители станции освобождены от должностей. Секретарь обкома Компартии Украины В.Маломуж сообщил, что бывшие директор АЭС В.Брюханов и главный инженер Н.Фомин в сложной обстановке аварии не сумели обеспечить правильное твердое руководство, должную дисциплину, проявили безответственность и нераспорядительность. Они не смогли дать оценку происшедшему и принять кардинальные меры к организации четкой работы всех подразделений в период ликвидации последствий аварии [2].

Один из уголков лагеря "Сказочный". Фото спец.корр.»Правды» А.Назаренко

На заседании бюро говорилось и о необходимости принятия мер к заполнению имеющихся вакансий. Из-за недостатков в организаторской и воспитательной работе с людьми до сих пор часть работников АЭС находится «в бегах». А ведь среди них есть начальники смен, старшие мастера. Приводились высказывания коммунистов станции, которые на своем партийном собрании резко осудили руководство АЭС за допущенные недостатки. В самый сложный момент заместитель директора АЭС Р.Соловьев покинул свои пост. Заместители директора АЭС И.Царенко и В.Гундар без должной ответственности относились к своим служебным обязанностям, мало сделали для облегчения условий труда и быта людей, работающих на станции.

В трудной ситуации, создавшейся после аварии, партком АЭС сумел сплотить, мобилизовать коммунистов, наладить организаторскую работу. Однако несомненно и то, что партийный комитет мог сделать больше. Среди главных недостатков – подмена хозяйственников при решении текущих вопросов, недостаточная требовательность к руководящим кадрам. Об этом тоже шла речь на заседании бюро обкома.

Выступление секретаря парткома АЭС С.Парашина было самокритичным и мужественным. А когда пришел черед говорить председателю профкома В.Березину, ему пришлось выслушать справедливые упреки. Профсоюзный комитет станции мало заботился об укреплении дисциплины, обеспечении безопасных условий труда, быта и отдыха людей. Немало критических замечаний выпало и на долю секретаря комитета комсомола АЭС А.Бочарова…

«Я водитель Чернобыльского филиала объединения «Южатомэнергостройтранс», – пишет в редакцию С.Фомин. – По стечению обстоятельств, а точнее – в связи с бездеятельностью нашего главного инженера А.Шаповала – мне пришлось руководить отправкой глины к месту аварии на АЭС. Мне не хотелось бы, чтобы читатели из-за нескольких трусов имели плохое мнение о всем нашем коллективе. Я хочу рассказать о тех людях, которые работали на ликвидации аварии до отправки их в лечебные учреждения, о моих товарищах – водителях междугородных перевозок. Весть об аварии застала нас в разных городах, но уже на следующий день мы собрались в селе Королевка [3].

Утром 28 апреля мы уже были в штабе. Получили задание: обеспечить из карьера в селе Чистогаловка [4] доставку глины на вертолетные площадки. Задание после первой попытки показалось нам практически невыполнимым. Лопаты и ломы не хотели вгрызаться в слежавшуюся веками глину… Но освоились быстро, рыхлили глину, насыпали в мешки и их грузили в машины, затем доставляли на площадку, подцепляли к висящим в воздухе вертолетам. Работали не щадя себя, не думая ни о чем, кроме одного, как побыстрее потушить огонь. Поистине это была проверка на прочность. Мы обеспечивали глиной до 2 мая, а затем в связи с сильным радиоактивным заражением (мы работали в пяти километрах от АЭС) вертолеты перевели на другую площадку…

Я и сейчас с гордостью могу назвать фамилии моих друзей, которые находились на боевом посту до тех нор, пока врачи их не госпитализировали [5]. Это Г.Шклярчик, Г.Антонец, А.Ходыкин, В.Горбецкий, Л.Зиновенко, П.Карпенко, А.Емцов, В.Мельник и многие другие. И от имени моих товарищей хочу заявить западной прессе, успевшей похоронить нас в братской могиле: «Мы живы! Мы крепко стоим на своей земле. Мы до последнего дыхания будем бороться за чистое над нашей планетой небо, за ее безъядерное будущее. «Мы» – это те, кто работает на Чернобыльской атомной станции».

Правда, 1986 г., 15.06, № 166 (24788).

[1] Але тільки більшість, а не всі; тобто була ще меншість, яка ставила під сумнів право АЕС на існування.

[2] І тільки-то їхньої провини. Але у вибуху АЕС вони не винні.

[3] Думаю – Поліського району, 42 км на південний захід від ЧАЕС.

[4] 7 км на захід від ЧАЕС.

[5] Бачимо, що лікування було потрібно й тим, хто в момент вибуху не був на ЧАЕС.