IV
Марко Вовчок
Кто же в самом деле на примете у старого Чабана? За кого он дочь прочит? Какие намерения, какие замыслы у старого хозяина?
Что до намерений и до замыслов старого Чабана, то этого никто никогда не ведал, кроме самого же его, старого Чабана.
Чабан был такой человек, что скрывал и таил от всякого свою мысль, будто либо он ее где украл, либо боялся, что у него ее украдут. Что он задумывал, узнавалось только потому, до чего старый Чабан достигал. У Чабана такой нрав был, что, кажись, если бы он не поставил на своем, так и жить бы не стал после. Человек важный и умный, на него точно хворость какая нападала, если он чего захочет и к чему-нибудь стремится. Не ест, не пьет, не спит старый Чабан, потягивает часто рубашечный воротник, это знак, что Чабан чего-то хочет и о чем-то старается; а ест, пьет, спит хорошо старый Чабан и ввечеру сидит на завалинке спокойно, это знак, что Чабан достиг, чего хотел, – привел все к доброму концу.
К какому? В чем? Знать не будешь, а если охота есть, так, пожалуй, догадывайся. Может, Чабан желал приобресть себе рябого, круторогого вола, который ревнул в его дворе одним утром между его сивыми волами; может, Чабану хотелось достать той пшеницы на семена, которую он теперь сеет; может, Чабан хлопотал, как сбыть с рук прошлогоднее сено, которое отвез он куда-то на двух возах – вот вам пока и догадки. А иногда и того нет.
Иногда Чабан не есть, не пьет, не спит, потягивает воротник дня три, или месяца три, или больше, или меньше, а потом снова поправится, успокоится, а во дворе ничего нового не приобретено и ничего из двора не выбыло. Спрашивать о чем бы то ни было его давно, кто знал, не спрашивал, потому, что если сам Чабан делал вопросы ясные, как день, так зато ответы его бывали так же темны, как и ответы ворожеи – можно было всякое его слово толковать или так, или сяк, или иначе, – на-двое, а случалось и на-трое, а то и на-четверо.
Впрочем, оставим в покое Чабанов нрав – бог с ним! хочет он скрытничать – пусть скрытничает. Может, у него резоны свои есть, – ведь у всякого могут быть свои резоны! В наше трудное время иногда и добрый волк убирается в лисьи ризы. Дочку свою Чабан любил очень и не притеснял, но полную волю – неизвестно, дал ли бы ей или нет, если бы она попросила. Да Марте еще не надо было ничего пока. Она почитала отца, сердце и душа у нее были еще безмятежны, не искали, не желали, не ведали. Неведение это, говорят, благо, пока не научишься радоваться и страдать. Так пока еще Марте было спокойно и хорошо, как у бога за дверью.
Примітки
Подається за виданням: Марко Вовчок Твори в семи томах. – К.: Наукова думка, 1965 р., т. 3, с. 582 – 583.