Выписки из исторических источников
Марко Вовчок
…Братский монастырь основала и школу Анна Гулевич в 1615 г. В 1620 г. утверждено Братство Феофаном Иерусалимским. Он проездом из Иерусал[има] дал Братству грамоту. Раненый гетман Сагайдачный удалился сюда и здесь умер. Пожертв[овал] на монастырь большие деньги.
Король Сигизмунд, бывш[ий] сперва прот[ивником] Братства, в 1629 г. дозвол[ил] его, но оно терпело преследов[ание] до Владислава IV. Влад[ислав] дал своб[оду] беспрепятствен[ного] правосл[авного] служения и утверд[ил] его. Училище стало назыв[аться] коллегией. Ее устроил Петр Могила. В 1678 или 79 г. коллегия обращена была в академию, имевш[ую] громад[ное] влияние на образование.
1) Втор[ой] том памятников Киевск[ой] Комиссии.
2) Истор[ия] Киевс[кой] Академии Аскоченского.
3) О братствах Ю.-З. Рос[сии] Флерова.
4) Акты Зап[адной] России, из археолог[ической] комиссии.
5) Чтения Моск[овского] общ[ества] истории древностей. Петро Конашевич Сагайдачный (1602) умный, пылкий, отважный. Ум[ер] в 1622 г.
Мих[аил] Хмельн[ицкий] Чиг[иринский] сотн[ик], отец Богдана, ворв[ался] в тур[ецкое] войско, вз[ят] в плен и 2 года томился.
В 1589 г. начал[ось] бегство в Запор[ожскую] Сечь и скрывали[сь] в непрох[одимых] местах. Число запор[ожских] Козаков дошло до 20 000. Избрали гетманом Федора Косинского. Н. Маркев[ич] Федор. Мазепа полк[овой] судья (1597).
Павло Наливайко изб[ран] в 1596 г. Сожжен в быке вместе с полк[овником] Лободою и Киев[ским] сотник[ом] Кизимом Яковом. Польск[ие] историки осужд[али] это как бесчеловечие, не врачующ[ую] боль, а растравляю[щую] язвы.
Вельм[ожа] польс[кий] объявил Украину отлученн[ой] от Сейма, от выборов, должн[остей], отоб[рал] староства. Польск[ие] гарниз[оны] заняли города, а польск[ие] войска деревни. Многие из корысти и страха перешли в катол[ичество].
Кривонос зажег мокр[ую] сол[ому] во рвах и в дыму [нерозб.] густом вполз на валы гор. Бара. Озлобл[енный] Вишн[евецкий] вел[ел] вешать всех без исключения], саж[али] на кол, вырыв[али] глаза, крич[али], глядя на казни: делай так, чтоб они чувств[овали], что умирают.
Полк[овники] Остап и Ганджа отд[али] на съед[ение] соба[кам] тела евреев, пан и ксенд. княз. Четвер. отр. голову его мельник, а жену его взял Остап.
Храбр. стражн. Ив[ан] Чернота Бойк. неист. полк. Ганджа.
Пан Немиричь (и много так[их] пан[ов]) соедин[ился] с Хмельн[ицким]. Юрий не испов[едовал] катол[ичества], ни правос[лавия], а заражен был еретич[еским] заблужд[ением], не признвал основних догмат[ов] христианской религии, Ариан, как тогда назыв[али] Хм[ельницкого] обман, чернь, жел. униз[ить] панов. Перебег в коз[ацкий] лагерь и поляк холопы. Многие козаки умели по-татарски.
Тарас Трясило. Тарасова ніч. (1628). Реш[ил] освободиться или умереть. Наступ[ал] польск[ий] празд[ник]. [нерозб.] Строили переносн[ые] алтари, убирали цветами, стреляли из пушек. У Переяслава между Трубежом и Альтою 300 000. Днем коз[аки] не полез[ли]. В сумерки ползком проползла часть войска в лощину, окруж[ила] польск[ий] стан и ожидала условн[ого] сигнала. Ночью удар[или] с двух стор[он]. Перетоптали, перекололи, перетопили.
Резали евр[еев], помин, продажу пасок (1629).
Вел. (Родак) прор[ыл] поперечн. прокоп, в бок подземн. хода к реке Десне (бл. Ново-Север.) и в услов[ленный] час ночью брос[ились] на зам[ок], а часть ворвал[ась] подземным] ход[ом] в креп[ость] и удар[ила] в тыл.
Савва Чалый. Як комин курить, то сиди коло його – легше на очі од диму.
Что в коморе хлопа (оружие, веревки, в подполье мужика).
Перебегали и поляки в казац[кий] лагерь.
Мшистые стены, стены зал[итые] кровью. Единовладный. Вспыхнул огонь ярости, стало одно сердце. Они бросали] тревож[ные] взгляды и шепотом говорили, что и они русские.
Разд[елял] с кресть[янами] добычу – награжд. за долгие муки. Слуги давали знать, выбрас[ывали] лестницы, отворяли двери, устраивали перелазы. Не заботил[ись] о смерти: чи умреш, чи повіснеш, од[ин] раз мати родила.
Дрожащие сидели и пили, притворяясь веселыми. Красавец Половьян, Морозенко. Мрачный и жестокий Максим Кривонос. Взят[ый] на пытку Половьян одурач[ил] врага и дал возможн[ость] товарищам скрыться. Измучен[ный], изнемож[енный] 2 пытками, идя на кол, был доволен – сделал свое.
Кривонос связ[ал] кули соломы и сена, смоч[ил], наполн[ил] рвы и заж[ег]. Дым застлал городс[кой] вал, а когда броси[лись] спасать строения, ворвался с друг[ой] стороны] вала. За хитр[ость] Кривоноса Вишневецкий саж[ал] на кол, рез[ал], вешал, вырыв[ал] глаза и, стоя при казни, кричал палачу: орудуй так, чтоб чуяли, что умирают.
В холод и ненастье за 100 верст посылали приятелю собаку или ружье.
Курций: берегись дружбы тобою побежденных.
Дівчина. Добр[ая], любящ[ая], предприимчив[ая] и решител[ьная], быстрая и стремительная. Препятствия, опасности не останавливают, не думает о них – рассматривая их только затем, чтобы приспособиться и наилучше сделать свое дело. Занимали ее постольку, поскольку мешали делу. Она слышала как арка деревьев, заливчик, где тихая вода, что зеркало. Ей следовало сидеть в камышах, пока все успокоится, и зорко наблюдать.
Перекрестились и двинул[и] в ночн[ой] тьме. Ни одна лошадь не заржала. Колеса оберну[ли] зелен[ым] камышем. Подошли без выстрела.
Земля застонала от залпа орудий. Брызн[ула] картечь. В груде окровавленных тел монах.
Мокрые, выпачк[анные] тиной взбир[ались] на стену. То один, то другой срывался и катился вниз. Из замка гремели] выстрелы, картечь с визгом брызгала во все стороны.
Село пылало. Что-то зачернело, с треск[ом] подн[ялся] столб дыма и комья земли.
Догорал костер. Из-под окровавлен[ных] золот[ых] волос виднелся мозг.
Граф прин[ял] все меры, держ[ал] ухо востро. А в лесист[ом] взгорье у Буга уже 2 дня в засаде гайдамаки. До начальства уже доходили давно слухи, что в Чигир[инском] и ближн[их] поветах не ладно, а из Мотрон[овского] и др[угих] монастырей меч искры в этот порох. Проведали, что Мельхиседек Яворский нередко передержив[ал] отважн[ого] непрекл[онного] мстит[ельного] гайдамака Макс[има] Железняка, ур. Бобринск[ого] зимовника на реке [нерозб.], бывш[его] послушн[ика] Мотрон[овского] монаст[ыря], сичевого артилер[иста].
Хлопець. Приход[ит] в панск[ий] дом. Занят разговор[ом], что не мешает не упускать из виду и слуха все, что происход[ит] и говор[ится] вокруг, подобно сторожев[ой] собаке, от кот[орой] ничего не ускольз[нет], даже когда она ест.
Растянулся на камен[ном] выступе над рекою. Угасал день, меркли краски.
Бестрепетно перебир[ался] по жердочке. Через провалье, весело посвистывая, перескакив[ая] с ветки на ветку, то хватаясь руками, то цепляясь ногами, перемахивает лесом, свободно и уверенно, как птица, падает в рытвины, катится вниз по круче, скользит с стремнины, карабкается на голые утесы.
Уведомлен[ный] девочкою, прячется на дереве. «Ты чего тут?» – «Груш ищу».
Играл у стены (подкапывал).
Смесь ребяческ[ой] неопытности и зрелого недоверия. По дереву перелезает сквозь пролом в стене. Он висел над рекой на верхней ветке ивы. Вдруг съежился в комок, как еж, скатился в болото и шлепнулся в брызнувшую воду – нечаянно или нарочно? Все подвигался к окраине крутизны. Выстрелил, увид[ев] голову мальчика, но голова нырнула. Из камышей выпрыгнул Грицько. Чуткость возбужден[ного] чувства, ясность мысли.
Ползли на животе. Поимка мальчика, девочки. Они, играя, шпионят. Месяц всходил поздно. Глубок[ое] молчанье нарушалось только ропотом ручья.
– Стреляли около Вовчьего Яру, – сказ[ал] мальч[ик].
– Сходи и посмотри.
Ни предостережения, ни намека об осторожности и опасности. Мальчик исчез, нашел несколько трупов – ни дяди, ни брата тут не было. Был Петро, весел[ый] парубок из. Идут зажиг. сигналы. Свеж[ее] личико мальчика передернулось судорогою и у него потекли беззвучн[ые] слезы.
Он шел с спокойствием] и проворством лунатика. Чи коли бачили отих поночників?
По ту сторону реки из-под прибреж[ных] камышей блеснули глаза. Мальч[ик] одн[им] взглядом сумел дать понять, где опасность, и вместе с тем сказать, что он начеку и свое дело знает. Ничто так не ускоряет полета времени, как уверенность, что сейчас придется действовать. По мере приближения, выстрелы громче, отчетливее, крики яростней, стоны явственней. Сердце замирало от жгуч[его] опасения. Бежавший с уведомлением о неприятеле заблудился. Розыски дороги. Ночевка в лесу. Прячется днем в камыше, в дупле, на дереве, в печи погоревшей хаты, в трубе. Месяц поднимался] над полями и ослеплял св[оим] ярк[им] светом. Все кругом было пусто и тихо. Каждый шорох действовал], как удар колокола. Засады – кажд[ое] дерево, кажд[ый] овраг, кажд[ое] дупло, древесн[ый] ствол.
Глаза его словно прониз[ывали] непроницаемою] чащу леса. Всматрив[ался] в окруж[авшие] леса, но не услых[ал] ничего, кроме шелеста листвы и звука собственных] шагов.
Угрюмое молчание. Шум близкой реки.
Он стоял неподвижно, как чутк[ая] соб[ака] на стойке, руки, сердце, глаз, наготове схватить возможность действовать. На цыпочк[ах], неслыш[ными] шагами, затаивая дыхание, трепеща, замирая при кажд[ом] движ[ении], шорохе собствен[ной] одежды, крались друг за дружкой.
Свет перебегавш[ий] от окошка к окошку, показал, что в доме спохватились. Шалаши из веток, ветки на земле. Не пробраться сквозь предательскую топь.
Дорошенко погреб[ен] в 113 верст[ах] от Москвы, в с. Ярополче, в имен[ии] зятя Загряжского. Сконч[ался] в 1698 г. ноябр[я] 9-го на 71 году. Доживал век в Яропол[че], пожалован[ной] царем Ф. Алекс, на прав[ом] берегу Ламы, в Волоколамском у[езде].
Примітки
«Виписи з різних архівних документів, статей і оглядів, які торкаються історії України.
Писано олівцем десь у [18]70 – 80-х роках у зошиті звичайної вісімки, зробленому автором. Розмір – 24 аркуші (48 стор.) з записами російською, французькою, італійською, англійською мовами: кілька речень українською мовою. Ці виписи свідчать про чималу ерудицію Марка Вовчка в проблемах української історії.
З середини зошита подано два етюди: «Дівчина» і «Хлопець» з часів гайдамаччини, можливо, – виписи з чужих творів» (О. К. Дорошкевич).
Друкується за автографом, який зберігається в родинному архіві проф. О. К. Дорошкевича.
Публікується вперше.
Подається за виданням: Марко Вовчок Твори в семи томах. – К.: Наукова думка, 1966 р., т. 7, кн. 1, с. 151 – 155.