24.11.1999 К моменту взрыва чернобыльский реактор наработал полтонны плутония

Борис Горбачев, физик-ядерщик, специально для «Фактов»

Но причина катастрофы была не в этом / Мифы умирают последними

Тринадцать лет назад руины 4-го энергоблока Чернобыльской АЭС упрятали в защитное сооружение, которое прозвали «саркофагом». Развороченный взрывом из-за непрофессиональных действий дежурной смены во время проведения эксперимента реактор скрыли от глаз, а глваное – от дождей и ветров, разносивших по миру убийственную радиацию. Но все эти годы в народе бродят версии катастрофы, одна фантастичнее другой: начиная от ядерного взрыва в реакторе и заканчивая экстрасенсорным воздействием инопланетян на мозги дежурной смены.

Миф № 1. Реакторы ЧАЭС втихаря производили плутоний-239 (его используют при создании ядерных зарядов), а лишь для виду – электроэнергию. Когда плутония в реакторе 4-го блока скопилось слишком много, он взорвался.

Плутоний-239 нарабатывается в любых атомных реакторах, поэтому страшной тайны в работе ЧАЭС не было и нет. Однако плутоний, полученный в реакторах атомных электростанций, не годится для использования в ядерном оружии – в нем недопустимо большое количество примесей. Сотрудники межотраслевого научно-технического центра «Укрытие» установили, что на момент катастрофы в активной зоне реактора было наработано около 650 кг плутония, из них плутония-239 – четыреста двадцать килограммов. Кто-то может заметить: «Да этого количества хватит на восемьдесят атомных бомб!» Но это был не тот плутоний, что способен взрываться [1].

Миф № 2. Реактор взорвался из-за землетрясения силой три-четыре балла, произошедшего неподалеку от ЧАЭС за 22 секунды до этого.

Авторы этой гипотезы любят ссылаться на данные сверхсекретной сейсмостанции, расположенной примерно в ста километрах от ЧАЭС и якобы зафиксировавшей подземные толчки. Такая версия устраивает многих: раз виноваты силы природы, значит, люди здесь ни при чем. Однако Чернобыльская атомная спроектирована с учетом возможности шестибалльного землетрясения, и три-четыре балла на ее работе никак не отразились бы. (Кроме того, подземные толчки такой силы с эпицентром на севере Киевской области – нонсенс.)

Когда в 1990 году ЧАЭС тряхнули четырехбалльные отголоски румынского землетрясения, ни один работающий энергоблок не вышел из строя, на разрушенном 4-м блоке со стены не сорвался ни один камешек. Лишь в сосудах с налитой водой пробежали волны.

Миф № 3. Реактор был плохо спроектирован, поэтому во время проведения эксперимента в нем началась неуправляемая цепная реакция и произошел ядерный взрыв.

Эту гипотезу мусолят с 1986 года и до сих пор. В ноябре прошлого года на конференции в Славутиче представитель довольно солидной организации утверждал: на 4-м энергоблоке произошел ядерный взрыв, равный по мощности взрыву 24 тонн тротила [2]. Слушатели были потрясены: величайшие атомщики за все годы так и не смогли подорвать атомный заряд мощностью менее 400 тонн, а тут рванули всего двадцать четыре! Ну просто гениальная гипотеза, если бы не была столь нелепой… Подобные «аналитики», как правило, вообще не знакомы с физикой или страшно далеки от ядерной физики. А то бы они знали, что атомные реакторы в принципе не могут взрываться, как атомная бомба. Хотя источник энергии у них один – деление ядер, но слишком разные конструкции и режимы работы. С таким же успехом танк, работающий на дизельном топливе, может заменить дизельную подводную лодку…

Факты, 1999 г., 24.11.

Дана публікація є останньою в моєму збірнику. До того ж вона надрукована у (не?)комуністичній газеті, яка мусіла б дбати за свою репутацію і не підтримувати комуністичну традицію тотального оббріхування всього, що причетне до ЧАЕС, то я мушу її трохи прокоментувати.

[1] Автор рекомендується “фізиком-ядерщиком”, але не знає того елементарного факту, що є тільки 2 практично важливих ізотопи плутонію : Pu-239 та Pu-240. Обидва вони утворюються у всіх ядерних реакторах на теплових нейтронах, в т.ч. і на ЧАЕС. Чому ж цей плутоній не можна використати для ядерної зброї. Цілком можна! Більше того, автор не знає того елементарного факту, що перші совєтські ядерні реактори – якраз ті, що призначені були для виробництва плутонію – були водно-графітовими, на кшталт РБМК.

На яких ідіотів розраховує пан фахівець, стверджуючси так категорично, що плутоній з ЧАЕС не викорситовувався для виробництва ядерної зброї? Виробництво збройного плутонію – справа специфічна, і тут тяжко розраховувати на таку гласність, як у виробництві солдатських чобіт. Эодна людина, справді причента до збройного плутонію, ніколи не скаже категорично “так, використовувався” , чи “ні, не використовувався”, бо це – дійсно серйозна таємниця. Отже, наш фахівець або сам не розуміє, що торочить, або (що я вважаю більш імовірним) розуміє, але вважає за потрібне забивати памороки глупим хахлам.

[2] Автор потішається над злегка некоректним формулюванням. Але якщо сказати так : внаслідок розгону реактора на теплових нейтронах відбулося стрімке виділення ядерної енергії у кількості, еквівалентній вибуху 24 тонн тротилу ? – що проти цього можна заперечити? Що вибух не був класичним ядерним (тобто не було ланцюгової реакції на швидких нейтронах) – це очевидно, і такого ніхто не стверджував. А хіба не обов'язок ядерника – пояснити різницю між ланцюговою реакцією на швидких і на теплових нейтронах ? І що можна заперечити проти еквіваленту 24 тонн? Більшим був цей еквівалент чи меншим (Легасов, наприклад, вважає, що не більше 10 тонн)? Але автор насмішками намагається відвернути увагу від дійсно важливого питання – яка ж була сила вибуху.