В гостях у Квитки
Г.Ф.Квитка-Основьяненко
Находясь в Петербурге, он постоянно переписывался с отцом моим, извещал его о представлении государыне, ожиданиях, горестях, о всяком бывшем с ним случае, из чего и из рассказов его потом я изложил это все; наконец, поспешил уведомить о торжестве своем и предварил за несколько часов о приезде своем к нам, чрез одного из «хлопцов» своих, полковника Высочина. Этот хлопец мерялся не аршином, а сажнем: ростом, в плечах и в объеме он имел только по одному саженю. Между прочим скажу, что Высочин хвалился своею парою платья, сшитого для него в Петербурге, по заказу его. Что же? Напереди, в полах верхней черкески его, сукно поставлено было с золотыми клеймами, бывающими обыкновенно в концах сукна: «drap superfin à la couronne». Когда же ему сказали, что это нейдет:
– Овва! се краса. Я через то и за сукно дорогше заплатыв, щоб сии цяци мини досталися. Я и в Петенбури так щиголяв!
Отец мой встретил Головатого по-старинному, с пушечною пальбою и с хором музыки. – «Полюбил меня вчерне», – сказал Головатый при выходе из коляски, бросаясь к отцу моему и со слезами обняв его…
Пошли пиршества. Головатый прогостил у нас целую неделю. В каждый обед на столе, вместо всех украшений, стояли царские подарки черноморцам: хлеб, солонка с блюдом, грамота в ковчеге и сабли. Городские чиновники ежедневно навещали Головатого и поздравляли его с полученными для войска царскими милостями.
В свободное от посетителей и пиршеств время Головатый составлял церемониал, как должно войско встретить и принять царскую милость; тут же он докончил начатую им дорогою песню и, подобрав к ней голос, целый вечер заучал ее «танцору Николе» и, удостоверясь, что он уже ее крепко помнит, отправил его с составленным церемониалом и другими препоручениями к кошевому, а Николе подтвердил выучить казаков петь сложенную им песню. Вот она:
«Ой, годі ж нам журитися,
Пора перестати;
Дождалися от цариці
За службу заплати.
Дала хліб-сіль і грамоту
За вірнії служби.
От тепер ми, миле браття,
Забудем всі нужди.
В Тамані жить, вірно служить,
Границю держати,
Рибу ловить, горілку пить,
Ще й будем багаті.
Та вже ж можна женитися
І хліба робити;
А хто прийде із невірних,
То як врага бити.
Слава богу – і цариці!
А покой гетьману!
Злічили нам в серцях наших
Великую рану.
За здоров'я ж ми цариці
Помолимось богу;
Що вона нам указала
На Тамань дорогу!»
[Вот кем, когда, где и для какого случая сложена эта песня, а не так, как сказано в «Очерках России»: грамотою предоставлено черноморцам на Тамани пользоваться «рыбными ловлями, производством и продажею вина свободно» и проч. Это все выражено в песни.]
Головатый выехал от отца и прибыл к войску. Церемониал был отлично устроен и произведен. Старшие чиновники, бывшие с Головатым, несли хлеб, от царицы пожалованный; меньшие сыновья Головатого, Афанасий и Юрий, сабли; за ними сам Головатый нес высочайшую грамоту и солонку на блюде. После обыкновенного служения, молебствия и прочтения грамоты разделен был хлеб на части: одна оставлена для хранения в войсковой церкви, на память в роды родов; прочие же разделены были всем казакам, наличным и в откомандировках находящимся. Потом Головатый препоясал кошевого саблею, высочайше пожалованною, а сей Головатого ему назначенною. После чего началось пиршество при беспрестанном повторении песни: «Ой, годі ж нам журитися». Все это подробно описано в «Московских ведомостях» 1792 года, в сентябрьских или октябрьских нумерах.
Весною 1793 года началось переселение черноморцев в «обетованную» им землю, на Тамань, где и основан город, по прошению Головатого высочайше наименованный: Екатеринодар.
В 1796 году часть войска черноморского была в персидском походе под начальством Головатого. В отсутствие его умер кошевой Захар Чепига, и император Павел I высочайше назначил кошевым Головатого; но, кажется, он не узнал о сей новой монаршей к нему милости: в январе 1797 заболел он горячкою, свирепствовавшею в тех местах, где находилась команда его. Он крепился, не ложился в постель и не снимал одежды. Продолжая заниматься делами, как бы и здоровый, он 26 января, чувствуя и говоря окружающим, что скоро умрет, бумаги, следующие к отправлению на завтра, все отметил 27 числом. Так подписав и выставив 27 же число твердо и ясно на письме к отцу моему, сам того же 26 генваря, сидя в креслах и во всем мундире, скончался.
Примітки
«Ой, годі ж нам журитися…» – пісня, складена А. Головатим, відбиває настрої козацької верхівки, якій після зруйнування Запорозької Січі Катерина II дала дворянські привілеї. Ця та інші пісні, що побутували в Чорноморському війську, були опубліковані у петербурзькому літературному журналі «Вечера», 1774 р.
«Московские ведомости» – одна з найстаріших російських газет. Виходила з 1756 р. по 1817 р. при Московському університеті. До середини XIX ст. була найбільшою газетою Росії. Друкувала новини державно-політичного життя. Займала монархістські позиції.
Екатеринодар– центр Чорноморського козачого війська (Краснодар).