За спиной подставных ханов (1407 – 1411)

Талах Виктор

Победа над главным и давним врагом, однако, не принесла Идигу прочного господства над Джучиевым улусом. После возвращения из Сибири, уже весной 1407 г. ему пришлось отвоевывать Булгар [822]. Иоганн Шильтбергер, который сообщает об этом походе, не указывает имени противника бекларыбека, но это, скорее всего, был кто-то из сыновей Токтамыша, укрывшихся перед тем на Руси. Впрочем, Идигу удалось справиться с этим противником; больше того, и Витовт весной 1407 г. стал искать мира с «татарским императором» [823].

Вскоре однако Идигу пришлось столкнуться с более серьёзной угрозой. Его попытки восстановить сильную центральную власть стали вызывать недовольство и сопротивление привыкшей к вольнице кочевой знати. По свидетельству Натанзи, «Идигу установил изощренные обычаи (тура) и великие законы (ясак) и люди из привольности попали в стеснение». Центром притяжения врагов бекларыбека стал хан Шадыбек, составивший замысел тайно убить Идигу, однако тому стало известно о заговоре, и в конце июля 1407 г. он обрушился на ханскую ставку. Шадыбеку удалось спастись, но многие его сторонники из числа ордынских эмиров были убиты Идигу [824].

На престол Великого Края был возведён сын Тэмур-Кутлуга Булат-хан. Свергнутый Шадыбек ушёл в Азербайджан, к ширваншаху Ибрагиму Дербенди, там от его имени в Шемахе, Баку и Дербенте чеканилась монета, пока беглый хан не погиб от рук подосланных Идигу убийц [825]. Правда, на какие-то уступки Идигу вынужден был пойти; по крайней мере, он отказался от бекларыбекства, передав его старшему брату, Иса-беку. Кроме того, изменения произошли среди высших сановников Улуг Улуса, в частности, эмира Анка в качестве улусбека Хорезма заменил Кульджа. Однако Идигу остался главой Мангытского юрта и фактическим хозяином Великого Края. Ибн-Арабшах так описывал положение в государстве:

«Общественные дела продолжали исполняться согласно указам Идигу, он назначал правителями по своему усмотрению и когда хотел, отстранял их от должности, когда он повелевал, никто не мог воспротивиться ему и никто не переходил за черту указанного им» [826].

После примерно полутора лет относительно спокойного правления Идигу, по примеру Мамая и Токтамыша затеял поход на Москву. Позже, объясняя Василию Дмитриевичу Московскому причины вражды, Едигей указывал, что, во-первых, московский князь под разными предлогами перестал давать в Орду «выход», во-вторых, со времен воцарения Тэмур-Кутлуга в течение двенадцати лет ни сам не ездил в Орду, и не посылал ни сыновей, ни князей, ни бояр, в-третьих, «послы ханские и гости из Орды к вам приездят, и вы послов и гостей на смех поднимаете, да есче велика им обида и истома у вас чинится», наконец, в-четвертых, московский князь принял у себя детей Токтамыша [827].

Дюрбе (мавзолей) Джанике-ханым, дочери Токтамыша и жены Идигу, 1437. Чуфут-Кале.

В ноябре-декабре 1408 года Идигу организовал большой поход на Русь. В нем приняли участие четверо царевичей-огланов: Бучак, Тенгри-Берды, Ал-Тэмур и Булат, – и десять эмиров: сам Идигу, его сын Якши-бей, Мехмед, Юсуф, Тегин, Сарай, Ибрагим, Сеид-Али-бей, Бурнак и Эрекли-Берды [828]. Василия Московского, воевавшего перед тем с Витовтом, нападение застало врасплох, поскольку Идигу накануне самого вторжения подчеркивал союзнический характер отношений и уверял, что собрал войска против Литвы. Великий князь бежал из Москвы в Кострому, татары взяли и опустошили Переяслав, Ростов, Дмитров, Серпухов, Верею, Нижний Новгород и Городец, «округняя места около Москвы вся поплени и пусто сотвори, точию един град Москва соблюдеся».

Идигу приступил было к осаде Москвы, но «скоропосолницы» от Булат-хана в январе 1409 года потребовали немедленно возвращаться в Сарай, поскольку «некий салтан, усмотрев себе время и восхоте прияти ханство». Простояв под Москвой 20 дней и взяв с города окуп в 3 тысячи рублей, Идигу ушел в Орду [829]. Единственным ощутимым политическим результатом похода Идигу на Москву стало восстановление самостоятельности Нижегородского княжества, переданного Даниилу Борисовичу [830].

«Неким салтаном», сорвавшим поход Едигея на Русь, был Джелалэддин, сын Токтамыша. После гибели отца он некоторое время жил под Киевом, затем получил от Витовта Гродно, откуда при поддержке литовцев и совершил поход с целью захвата власти в Золотой Орде [831]. Впрочем, удержаться на Великом Крае сын Токтамыша не смог, и при приближении Идигу вновь ушел в Литву.

Тем временем на юго-восточных рубежах Улуг Улуса четырехлетние междоусобицы между сыновьями и внуками Тимура закончились весной 1409 г. победой хорасанского правителя Шахруха. Правда, он не чувствовал себя настолько сильным, чтобы отобрать у Идигу Хорезм, поэтому мангытский эмир предложил новому владыке Мавераннахра мир на условиях сохранения status quo. Прибывшее летом 1409 г. в Герат посольство от имени Булат-хана, Идигу и бекларыбека Иса-бека поднесло Шахруху принятые в таких случаях подарки, кречетов и других охотничьих птиц, и предложения следующего содержания:

«В эти дни, когда пышный город Самарканд, источник счастья и причина благоденствия, обрел новое украшение благодаря блеску благословенного пребывания и снова те области зависят от исполнителей того дивана, возникла потребность выполнить обычаи поздравления. Мы просим, чтобы отныне были достигнуты улучшение взаимоотношений и обоюдное согласие» [832].

Кроме того, млашему сыну Шахруха мирзе Мухаммеду Джуки была предложена рука дочери Идигу. Неизвестно, состоялся ли этот брак, но предложения о мире и добрососедстве между двумя государствами были Шахрухом приняты. В дальнейшем, правда, между Джучиевым улусом и Тимуридами возникли какие-то осложнения, для урегулирования которых в начале 1410 г. Герат посетило новое посольство Идигу, а в ответ в Орду отправился в качестве посла эмир Абан, доставивший новое послание ордынского правителя. В нем тот писал:

«Надежда моя на милости Его Величества заключается в том, чтобы оно держалось того же пути для снятия пелены недоразумений и раскрытия врат дружелюбия, соизволило открыть и проложить путь взаимных сношений и переписки, при котором и может существовать образ действия искренне преданных людей, и не обращало внимания на слова людей, преследующих корыстные цели» [833].

Возможно, в связи с недоразумениями в отношениях с Мавераннахром Идигу сменил правителя Хорезма, назначив им своего несовершеннолетнего сына Мубарак-шаха.

Джелалэддин между тем в июле 1410 г. в качестве союзника Витовта с то ли 3-мя, то ли 4-мя тысячами своих сторонников принял участие в битве при Грюнвальде. После этого, по всей вероятности, с согласия литовского князя, примерно в сентябре 1410 г. он отправился в Причерноморье, где местные аймаки, а также Азак, признали его власть. С этим походом М. Г. Сафаргалиев связывает произошедшую тогда смерть хана Булата [834]. Идигу вместо Булата посадил на ханский престол его старшего брата Тэмура. Натанзи пишет, что «Идигу, также по необходимости, посадил на престол царства Тимур-султана из-за согласия, которое было с его отцом» [835]. Когда вместе с новым ханом эмир мангытов явился в Приазовье, Джелалэддин отступил, войсками Идигу была разорена Тана (только потери венецианцев составили 100 тысяч дукатов) [836]. Сын Токтамыша вновь ушел к Витовту; во всяком случае, весной 1411 г. тверской князь Александр Иванович встретил его в Киеве в свите литовского великого князя [837].

Между тем, популярность самовластного Идигу среди ордынской знати падала; согласно ногайским устным преданиям распри возникли даже в его семье: старший сын эмира Нурэддин будто бы выступил против назначения очередного подставного хана, а предложил, чтобы Идигу либо сам занял престол, либо передал его первенцу [838]. Подозрения Нурэддина по поводу нового хана оказались вполне обоснованными. Хотя Идигу старался всячески привязать к себе Тэмура и даже выдал за него свою дочь, законный Чингисид на престоле, как и ранее его двоюродный брат Шадыбек стал центром притяжения всех враждебных мангытскому эмиру сил. Как свидетельствует Натанзи, «прошло некоторое время, и Тимур-султан очень понравился людям, и они склонились к тому, чтобы уничтожить Идигу» [839]. Ибн-Арабшах пишет в свойственном ему цветистом стиле:

«В пору Темурхана дела повернулись лицом к неповиновению; он не отдал бразды правления Идигу, но сказал: «Нет за ним ни славы, ни почета. Я баран – вожак отары, которому подчиняются, и почему я должен повиноваться другому? Я – бык, ведущий за собой других, как же я могу следовать за кем-то?» Между ними обоими возник разлад, вылившийся при поддержке ненавистников в открытую вражду, пошли бедствия и несчастья, войны и враждебность» [840].

После нескольких столкновений большинство ордынской знати перешло на сторону Тэмур-хана, в январе 1411 года Идигу «в мале убежа» в Хорезм. Опираясь на эту область, эмир мангытов попытался было вернуть себе власть в Улуг Улусе, но в конце апреля 1411 г. в местности Сам, к северу от Мангышлака, потерпел поражение от эмиров Тимур-хана Аджак-бахадура и Газана и вновь бежал в Ургенч, где был взят в осаду полководцами Тэмура Хызр-огланом, Газаном и Декне (Тэгэне).

Примечания

822. Иоганн Шильтбергер. Путешествие по Европе, Азии и Африке. – С.35.

823. Index corporis historico-diplomatici Livoniae, Esthoniae, Curoniae… / Carl Eduard Napierski. – Riga-Dorpat, 1833, Theil 1, № 532.

824. Там же; Сборник материалов… – С.133-134; Полное собраніе русскихъ лѣтописей. Томъ одиннадцатый. – С.201-202; Там же. Т.18. – С.154. Последние монеты, чеканенные от имени Шадыбека в кочевой ставке и в Хорезме имеют дату 810 г.х., который начался 8 июня 1407 г.

825. Год смерти Шадыбека не вполне ясен. По некоторым сведениям монеты от его имени чеканились в Ширване вплоть до 814 г.х. (1411-1412 гг.) (Марков А. К. Монеты Джучидов – Золотая Орда, татарские ханства. – Казань. 2008. – С.70).

826. Ибн Арабшах. История амира Темура. – С.96.

827. Полное собраніе русскихъ лѣтописей. Томъ одиннадцатый. – С.209-210.

828. Полное собраніе русскихъ лѣтописей. Томъ одиннадцатый. – С.205; Там же. Т.18. – С.155.

829. Полное собраніе русскихъ лѣтописей. Томъ одиннадцатый. – С.209; Там же. Т.18. – С.158.

830. Даниил Борисович с перерывами правил в Нижнем Новгороде в 1408-1410, 1411-1415 и 1424 – до 1428 гг.

831. Это следует из письма Витовта магистру Ливонского ордена Конраду фон Фитингофу от 9 октября 1409 г.:

«Как мы раньше вам писали и говорили о сыновьях Тохтамыша, бывшего короля татар, трое из которых были в наших землях и находились под Киевом, то один из них был с нами в Торне, старший же по имени Жалаладин [Soldan] с другим своим младшим братом к тому времени прибыл в Гродно, как раз надеясь стать королем татар, и мы помогли ему отправиться к его людям» (цит. по: Сафаргалиев М. Г. Ук. соч. – С.185).

832. Сборник материалов… – С. 192.

833. Там же.

834. Сафаргалиев М.Г. Ук. соч. – С.186.

835. Сборник материалов… – С. 134.

836. Иоганн Шильтбергер. Путешествие по Европе, Азии и Африке. – С.35; Полное собраніе русскихъ лѣтописей. Томъ одиннадцатый. – С.215.

837. Полное собраніе русскихъ лѣтописей. Томъ одиннадцатый. – С.215.

838. Смирнов В. Д. Крымское ханство в XIII- XV вв. – Сс. 140-141.

839. Сборник материалов, относящихся к истории Золотой Орды, том II. – С. 134.

840. Ибн Арабшах. История амира Темура. – Сс. 96-97.