Беглец и изгнанник (1395 – 1407)

Талах Виктор

Еще до того, как войско Тимура скрылось за Железными Воротами (больше оно никогда не появится в Великой Степи), Токтамыш покинул своё лесное убежище на северных рубежах Булгара и отправился в Крым, который сравнительно мало пострадал от нашествия Тимура и в котором Токтамыш имел влиятельных сторонников [786-1]. В частности, его поддержал глава сильного крымского улуса Ширинов Рук-Тэмир-бей [786], который «за оказание верных и усердных услуг, от коих зависело сохранение его [Токтамыша] жизни и благосостояния, возведен в первенство над всеми подвластными хану беями и народами», а кроме того получил руку сестры Токтамыша Джанаки-Султан [787]. Овладев Крымом, Токтамыш достаточно быстро вернул себе власть над значительной частью Улуг Улуса к западу от Волги.

«И в радости велицей бывшу Тахтамышу, от сопротивных свободшуся и послы своя посылающу по всим странам, имя свое прославляя, и злато, и сребро, и дары многие емлюще, а татар отовсюду к себе призывающу, Орду свою наполняющу…» [788].

В частности, он отправил своего посланца Тэмир-Ходжу, «а с ним много татар, и коней, и гостей», к рязанскому князю Олегу Ивановичу; показательно, что для демонстрации своей приязни на Руси Токтамыш избрал не сильнейшего князя Московского, а союзника, пострадавшего от общего врага. Казалось, повторяется ход событий 1391 – 1392 гг. Однако, на этот раз торжество Токтамыша было скоро и навсегда прервано.

Ярлык Токтамыша Ягайле, 1393 г. Варшава, Главный архив древних актов Польской Республики.

Источники, освещающие события 1392 – 1396 гг., ничего не говорят о том, что делали в это время Кутлуг-Тэмур и Идигу. Между тем, их улусы не были напрямую задеты вражеским нашествием, даже последствия разгрома караванной торговли по Великому Шелковому пути должны были сказаться на их положении позже. Единственное, что можно предположить, это то, что после сражения на Тереке Тэмур-Кутлуг и Идигу помирились, по крайней мере, они действуют вместе. Сразу же после ухода Тимура за Кавказ Тэмур-Кутлуг закрепился в дельте Волги: он принял под свое покровительство изгнанных жителей Хаджитархана и отстроил город на новом месте. Следующим источником усиления орды Тэмур-Кутлуга стал улус Койырчака, кочевавший где-то в районе Старого Сарая. Хайдер Рази сообщает, что Койырчак через короткое время после провозглашения ханом умер [789], его кочевья, по всей видимости, присоединились к Тэмур-Кутлугу.

К концу 1396 г. Тэмур-Кутлуг счел себя достаточно сильным, чтобы выступить против Токтамыша, у которого в Крыму возникли какие-то осложнения. По крайней мере, в марте 1397 г. Каира достигло сообщение о том, что Токтамыш начал осаду Каффы [790], о войне Токтамыша с «поморскими городами» в году, следующем за походом Тимура, говорят и русские летописи [791]. Не позже начала осени 1397 г. Токтамыш был изгнан из Крыма [792]. На этот раз он не нашел себе опоры в Орде и бежал в Литву, где с 1394 – 1395 гг. всю полноту власти приобрел Витовт Кейстутович. Литовский князь поселил беглого ордынского хана с сыновьями в Киеве и, кроме того, дал ему «на прокорм» город Лиду. Взамен Токтамыш выдал Витовту ярлык, подтверждавший права литовских князей на все земли, захваченные ими когда-либо у Орды [793].

В поддержку своего союзника Витовт организовал два похода в причерноморские степи, в 1397 и 1398 г., в результате которых ему удалось овладеть Нижним Поднепровьев и поставить на Днепре опорный пункт, Город Святого Ивана [794]. Где-то в это же время Витовту удалось приобрести часть причерноморского побережья, включая район нынешней Одессы и Днепровский лиман [795]. Между осенью 1397 и осенью 1398 г. Токтамышу удалось вернуть себе Крым [796].

Насколько можно судить по данным источников, в отличие от времен Мамая Тэмур-Кутлуг и его бекларыбек кочевали раздельно: Идигу – в родном себе Мангытском юрте между Волгой и Эмбой, Тэмур-Кутлуг – в Нижнем Поволжье. Новый хан сторонился городов. Кроме Крыма его монеты чеканились в походной ставке, Орде ад-Джедид. Во внешней политике Тэмур-Кутлуг и Идигу постарались обеспечить себе тыл на Востоке и летом 1398 г. послали посольство к Тимуру, обратившись к среднеазиатскому владыке с извинительным посланием:

«Мы все рабы, слуги и пользующиеся поддержкой Его Величества. Если до этого царапины вражды раздирали лицо нашей искренней преданности, то затем мы увидели в зеркале разума порочность этого и отдернули ногу от такого положения. Если Его Величество, руководясь присущими Аллаху качествами, прочтет над нашими винами стих: «Аллах простил то, что прошло», то после этого мы не отступим ни на шаг от большой дороги службы и не поднимем головы от порога подчинения» [797].

Тимур принял предложения и согласился гарантировать мир.

В 1399 г. Тэмур-Кутлуг по некоторым сведениям потребовал от Витовта выдачи Токтамыша:

«Выдай ми царя бѣглаго Тахтамыша, врагъ бо ми есть и не могу тьрпѣти, слышавъ его жива суща и у тебе живуща; премѣняетъ бо ся житіе сіе: днесь царь, а утрѣ бѣглець; днесь богатъ, а утрѣ нищь; днесь имѣетъ други, а утрѣ враги; азъ же боюся и своихъ, не токмо чюжихъ; царь же Тахтамышь чюжь ми есть и врагъ золъ, тѣмже выдай ми его, а что около его ни есть, то тебѣ» [798].

Однако, литовский великий князь не только отказал, но и стал готовить большой поход против Орды с целью восстановления Токтамыша. Он будто бы говорил своим советникам:

«Идем на землю Татарскую, и аще победим Тимур-Кутлуя, возьмем Орду его и посадим в Орде его хана Тахтамыша на всех владениях великих. И то будет все наше, и хан наш, и мы не точию Литовскою землею владети, но и всеми княжениями русскими обладаем» [799].

Вышедшее из Киева объединенное войско Витовта и Токтамыша, в котором кроме литовских и татарских, имелись также отряды из Польши, Мазовии и тевтонской Пруссии [800], подошло к Ворскле, где встретилось с войском Тэмур-Кутлуга. Тот затеял переговоры, обещая «дани и оброки со всей Орды на всякое время», но на самом деле тянул время, ожидая Идигу с основными силами. Последний, присоединившись к Тэмур-Кутлугу, будто бы выдвинул Витовту откровенно издевательские требования:

«Подобает мне над тобою отцем быти, а тебе у меня сыном, и дань и оброки на всякое лето мати мне со всего твоего княжения, и во всем твоем княжении на твоих деньгах литовских моему знамении быти» [801].

Битва на Ворскле. Миниатюра из Московского лицевого свода (Остермановский второй том), 1568-1576. Москва, Библиотека Российской Академии наук.

Хотя изложение слов Идигу в Никоновской летописи имеет очевидно литературный характер, за ним могли стоять действительные обстоятельства: на самом деле Идигу требовал восстановления положения, которое, согласно нумизматическим данным, существовало в Киевском княжестве при Владимире Ольгердовиче, сведенном с Киева в 1394 г. По крайней мере, польские авторы также сообщают, что Идигу выдвигал предложения, которые вожди литовского войска сочли «негодными» [802]. В произошедшей 12 августа 1399 года битве Витовт и Токтамыш потерпели сокрушительное поражение. Русский летописец перечисляет имена 19 князей, павших с литовской стороны,

«а иных воевод, и бояр великих, и христиан, и литвы, и руси, и ляхов, и немцов елико убито многое множество, кто возможет исчести» [803].

В числе павших оказались два брата польського короля Ягайлы: Андрей и Дмитрий, племянники Иван Дмитриевич и Лев Кориатович, двоюродный брат Михаил Евнутьевич, видные польские военачальники, воевода краковский, владетель Подолии Спитко Мельштынський и воевода плоцкий Абрам Соха [804]. Русский летописец сообщает, что после битвы татары Идигу «вслед их [литовцев] гоняюще, секуще на пятдесят верст и едва не до града Києва, проливающе кров аки воду» [805]. С Киева был взят огромный окуп в три тысячи рублей, и еще триста рублей с Печерского монастыря. Передовые отряды Кутлуг-Тэмура прошли ещё дальше, до Луцка. Токтамыш, пограбив Поднепровье, бежал в Сибирь, где обосновался в Чинги-Туре (в районе современной Тюмени). По мнению О. Супруненко и Г. Стародубцева, археологические данные указывают на опустошение оседлых поселений со смешанным населением в лесостепной зоне поднепровского Левобережья после битвы на Ворскле. [806] Правда, Литве, кажется, удалось сохранить какие-то приобретения на черноморском побережье, по крайней мере, в 1415 г. Витовт отправлял из Хаджибея зерно в Константинополь [807].

Вскоре после победы на Ворскле скончался Тэмур-Кутлуг. Согласно Натанзи:

«Когда истекло 6 лет его (Тимур-Кутлуга) правления, и дела царства пришли целиком в прежний порядок, однажды он заснул после длительного пьянства, его дыхание прекратилось, и он скончался» [808].

На престол Улуг Улуса был посажен двоюродный брат покойного Шадыбек. Натанзи пишет о нем:

«Хотя в узбекских странах знаменита величина тела эмира Нангудая, но все люди, осведомленные и проницательные, признают равным (ему) Шадыбека. Он был царем, ищущим спокойствия, желающим безопасности. Всю свою жизнь он проводил в удовольствиях и наслаждениях» [809].

При Шадыбеке наблюдаются признаки возрождения городской жизни в Орде. Уже в первые годы его царствования возобновляется чеканка монет в Азаке и Хаджитархане, с 804 г.х. (август 1401 г. – август 1402 г.) монеты Шадыбека чеканятся в Булгаре, с 807 г. х. (1404/1405) – в Сарае (Старом, хоть ограбленном, но не разрушенном Тимуром). В Улуг Улусе была проведена денежная реформа: токтамышевский дирхем был заменен на денгэ весом в 4/5 дирхема (1,12 – 1,14 г.); одновременно в Булгаре началась чеканка акче, весивших примерно полдирхема (0,78 г.)

Впрочем, политическим центром государства оставалась кочевая ханская ставка, Орда, перемещавшаяся где-то по Нижнему Поволжью, при этом, кажется, сохранялась раздельная кочевка хана Шадыбека и его всемогущего бекларыбека Идигу.

К 1403/1404 г. Идигу и Шадыбеку после нескольких лет вражды удалось добиться более прочного политического подчинения Каффы, знаком чего стала чеканка в городе монет с именем хана; впрочем, выпуск ордынских денег на каффинском монетном дворе должен был приносить крымским гнуэзцам немалый доход, так что выгода была взаимной.

На восточных пределах государства с 1399 г. шла постоянная война с укрепившимся в Чинги-Туре Токтамышем. Ибн-Арабшах писал:

«Не прекращались удары боевых мечей и копий между Токтамышем и Идигу, и глаза мира покрылись веками слепоты, совершенно не открываясь для примирения. Наконец, число сражений достигло пятнадцати, – иногда одни превосходили других, иногда же другие превосходили над этими» [810].

Даже если в числе этих пятнадцати сражений считаются стычки 1397 и 1399 годов, в первые годы XV века число сражений между Идигу и Токтамышем достигло десятка.

В отношения в Дешт-и-Кыпчаке опять стал вмешиваться Тимур, установивший сношения и с Идигу, и с Токтамышем. В конце лета 1404 г. Идигу и Тимур обменялись посольствами. И хотя Йазди достаточно невнятно говорит, что «смысл изложенных им [послом Идигу] слов сводился к выражению подчинения и покорности», более сведущий Клавихо сообщает, что в ответ на предложение Тимура заключить союз, скрепленный браком его внука на дочери Идигу, последний ответил, что

«прожил с ним двадцать лет и был тем, кому он более всех доверял, и что знает слишком хорошо его и все его хитрости, и такими уловками его не провести … и если они действительно станут друзьями, так только на поле [брани] с оружием в руках» [811].

Разрывом Идигу с Тимуром постарался воспользоваться Токтамыш, который в январе 1405 г. послал своих послов в Отрар, где Тимур собирал силы для похода на Китай. В своем послании он писал:

«Возмездие и воздаяния за неблагодарность за благодеяния и милости я видел и испытал. Если царская милость проведет черту прощения по списку прегрешений и проступков этого несчастного, то он после этого не вытащит голову из узды покорности и не сдвинет ногу с пути повиновения».

Тимур вроде бы ответил: “После этого похода я, с божьей помощью, опять покорю улус Джучиев и передам ему" [812]. Однако, 18 февраля 1405 г. Тимур умер, и Токтамыш остался без поддержки. Занятым междоусобицами наследникам самаркандского владыки было не до Дешт-и-Кыпчака.

Усобицы, вспыхнувшие среди наследников Тимура, позволили Идигу уже следующей после смерти Тимура зимой достичь крупного успеха. Племя кара-татар, насильственно переселенное Тимуром из Малой Азии под Самарканд, после смерти завоевателя взбунтовалсь и перекочевало в Хорезм, где начало войну с местным наместником эмиром Мусакой. Воспользовавшись этим, Идигу в реджебе 808 г.х. (23 декабря 1405 – 21 января 1406 г.) [813] вторгся в Хорезм и почти без боя отвоевал эту стратегически важную и богатую область.

«Идигу поднялся из полуночного края с войском, как песок, и с решимостью и осмотрительностью двинулся во владение Хорезмское, которым правил наместник по имени Мусака. Узнав о татарах, последний убоялся гибели своей и ушёл, забрав с собою своих людей и приверженцев» [814].

Ордынская конница дошла до Бухары, в Ургенче был оставлен правителем эмир Инка (Анка). С 808 г.х. в Хорезме начинается чеканка дирхемов с именем Шадыбека. Примерно через месяц после этого, в конце рамазана 808 г. х. (20-е числа марта 1406 г.) группа противников правившего тогда в Самарканде Халил-Султана попыталась овладеть Хорезмом и провозгласить в нем султаном своего ставленника, но эмир Анка не пустил их в Ургенч, и они ушли в Мазандеран.

Завладев Хорезмом, Идигу сосредоточился на войне со своим старым и непримиримым соперником Токтамышем [815]. Летом 1406 года война между двумя соискателями власти над Джучиевым улусом разгорелась с полной силой. По сведениям Ибн Арабшаха сначала Идигу потерпел поражение в некой пустынной местности:

«В пятнадцатом столкновении [c Токтамышем] Идику постигла неудача, его войско разбежалось в разных направлениях и, разделившись на части, рассеялось в разные стороны. Сам Идику и около пятисот его сторонников настолько углубились в море песка, что никто не мог найти их. Токтамыш, утвердившись в стране, стал единственным обладателем Дашт-и-Берке» [816].

Впрочем, сведения арабского автора об успехе Токтамыша преувеличены: самое большее, чего он мог достичь, это овладеть частью левосторонних улусов. В Поволжье и западнее Идигу и Шадыбек оставались хозяевами положения и в сентябре 1406 г. даже оказали военную помощь московскому князю Василию Дмитриевичу в войне с Витовтом [817].

Впрочем, в Солхате в 809 г. х. (июнь 1406 – июнь 1407 гг.) отчеканил монету некий хан Тимур, лицо неясного происхождения [818]. Возможно, он был провозглашен ханом в Крыму в связи с поражением Идигу от Токтамыша, но как долго длилось его правление на полуострове и чем закончилось – неясно.

Осенью 1406 г., собравшись с силами, Идигу снарядил новый поход в Сибирь. Участник этого похода Иоганн Шильтбергер (он состоял в свите царевича Чихре-оглана, сопровождавшего Идигу) пишет:

«Они двигались два месяца, пока не прибыли в эту страну, где есть горы, простирающиеся на 32 дня ходьбы. По рассказам местных жителей, этот горный хребет примыкает к пустыне, доходящей до края света, в которой люди жить не могут из-за водящихся в ней диких животных и змей. В самих же горах отдельными семействами живут дикари, у которых нет постоянных жилищ. Все их тело, кроме лица и рук, покрыто волосами, и они подобно другим животным скитаются по горам, питаясь травой и всем, что попадется им под руки.

Наместник этого края прислал Едигею мужчину и женщину из этих дикарей, которых поймали в горах, где водятся также лошади, ростом не больше ослов. Страна эта изобилует также разными породами животных, которые совсем не встречаются в Германии, и которых я не могу даже назвать. Тут водятся также собаки величиной с осла, которых запрягают в повозки и сани, и которые также употребляются для перевозки поклажи» [819].

Решающее столкновение с Токтамышем произошло в начале января 1407 г. [820] Ибн-Арабшах воспроизводит некий фольклорный источник, описывающий гибель Токтамыша следующим образом: Идигу

«узнал, что Токтамыш с небольшим отрядом отдыхает в одном месте. Тогда Идигу сел на крылья коня, окутался ночной мглой, а также, сменив дневной поход на ночную езду, сон заменил на бодрствование. Он наподобие пузырьков на водной глади поднимался на высоты, как росинки опускался с холмов в низины и, наконец, когда Токтамыша совершенно ничего не подозревал, догнал его и набросился на него, как неумолимый рок. Токтамыш еще не пришел в себя, как его со всех сторон окружило горе, лев гибели разорвал его в клочья, драконы пик и змеи стрел начали жалить его. Токтамыш с малочисленным [войском] стал оказывать сопротивление и долго сражался с врагом, но, в конце концов, пал бездыханным. Это столкновение по счету было шестнадцатым и оказалось заключительной встречей и решительной разлукой» [821].

Из сыновей Токтамыша Джелалэддин и Керим-Берды бежали на Русь, а Кебек и другие братья ушли во владения Тимуридов, в Сыгнак.

786-1. Об этом в послании османскому султану Баязиду, написанном во время зимовки на Самуре, писал Тимур: «Мы узнали, что он [Токтамыш – В.Т.], не подчинившись, бежал и, перейдя воды Узу [Днепр – В.Т.], наверняка направился к побережью Кафы. Мы весьма надеемся на помощь Всевышнего. Необходимо продолжать его преследование и приложить все усилия для его поимки, если на то будет воля Господа» (Тоган З.В. Восточно-европейская политика Тимура // Золотоордынская цивилизация, № 3. – Казань. 2010. – С. 219). Тимур опасался, что Токтамыш может призвать на помощь «западных кафиров», т.е., Литву и Польшу, и призывал Баязида совместно выступить в таком случае против «неверных». Публикатор письма, З.В. Тоган, датирует документ февралем-мартом 1395 г., но это противоречит его содержанию.

786. Другое чтение – Урук-Тимур.

787. Сафаргалиев М. Г. Ук. соч. – С.175.

788. Полное собраніе русскихъ лѣтописей. Томъ одиннадцатый. – С.167.

789. Сборник материалов… – С.214.

790. Тизенгаузен В. Г. Сборник … Том I. – С. 364, 454.

791. Полное собраніе русскихъ лѣтописей. Томъ одиннадцатый. – С.167. В Никоновской летописи это известие помещено под 6906 (1398) годом, однако, сводная летописная статья на самом деле объединяет события нескольких лет.

792. С 799 г.х. (октябрь 1396 – сентябрь 1397 гг.) в Солхате чеканятся монеты Тэмур-Кутлуга. На 1397 г. в качестве года изгнания Токтамыша указывают также египетский писатель ал-Айни (Тизенгаузен В. Г. Сборник … Том I. – С.531) и прусский «Продолжатель Дитмара» (Грушевський М. Історія України-Руси. Том IV. – С.313). С. Громенко полагает, что в марте 1397 г. произошло сражение Токтамыша с Идигу вблизи Каффы, в котором Токтамыш потерпел поражение (Громенко С.В. Тимур, Токтамыш и Идегей в Крыму: историографическая традиция и историческая реальность // Золотоордынское обозрение. 2015, №3. – Сс.45-47, 49-50).

793. Об этом ярлыке упоминает Менглы-Герай: «Великий цар Тохтамиш дав великому князю Витовту Київ і Смоленськ й иньші городи, і предок наш цар Тохтамиш дав на все то свої ярлики … » (Грушевський М. Історія України-Руси. Том IV. – Сс.85-86, прим. 3. См. также сс. 85-87, 457-459, 460). Датировка 1397 г. предложена А. Прохаской (Prochaska A. Z Witoldowych dziejów: Układ Witolda z Tochtamyszem 1397 // Przegląd historyczny. – 1912. – T.XVI, z. 3. – S.255-270).

794. Там же. – Сс. 313-316. Сведения о походах 1397-1398 гг. приводят немецкие хронисты Иоганн фон Посильге, Дитмар Любекский и Псевдо-Руфус (Scriptores rerum Prussicarum. Bd. 3. – Leipzig, 1866. – S. 216).

795. В ярлыке Токтамыша, выданном Витовту, указаны Хаджибей на месте современной Одессы, Маяк на Днепровском лимане и Балаклея при впадении Чичаклея в Южный Буг (Грушевський М. Історія України-Руси. Том IV. – Сс. 86-87)..

796. Известна битая там монета с именем Токтамыша и датой 800 г.х. (Лебедев В. Корпус монет Крыма в составе Золотой Орды. 3. Монеты времени Токтамыша, его соперников и преемников (1375 – 1430). – Нумизматика и фалеристика, 2000 г., № 3. – С. 12).

797. Сборник материалов… – С.125.

798. Полное собраніе русскихъ лѣтописей. Томъ одиннадцатый. – С.172. Факт посольства Тэмур-Кутлуга к Витовту косвенно подтверждает польский автор Мацей Меховский (Miechowitae Macieis Сhronica Polonorv[m]. – Kraków, 1519. – P.275), однако, аутентичность приводимого летописцем содержания его послания вызывает сильнейшие сомнения.

799. Татищев В.Н. … Том пятый. – С.194; ср.: Полное собраніе русскихъ лѣтописей. Томъ одиннадцатый. – С.173.

800. Согласно Й. фон Посильге и «Анналистическим заметкам Тевтонского ордена» с Витовтом шли 400 копий (1200 – 2000 человек) поляков и 100 копий (300 – 500 человек) тевтонских немцев (Scriptores rerum Prussicarum. Bd. 3. – S.229; Herbert Ludat, Annalistische Aufzeichnungen zur Geschichte des Deutschen Ordens im 14. Jahrhundert // Zeitschrift fuer Ostforschung, № 5. 1956 – S.101). М. Радох полагает, что договорённость об участии сил Ордена в походе была достигнута на свидании великого магистра Конрада фон Юнгингена с Витовтом в Готесвердере 1 апреля 1399 г. (Radoch M. Wydatki wielkiego mistrza Konrada von Jungingen na zdobycie Żmudzi w latach 1398-1401. – Komunikaty Mazursko-Warmińskie. T. 4, 2006. – S. 467).

801. Полное собраніе русскихъ лѣтописей. Томъ одиннадцатый. – С.173. В ближайшем ко времени события русском летописном повествовании из свода 1418 г. (его наиболее раннее изложение представлено в Софийской 1 летописи старшего извода) Едигей как участник битвы на Ворскле не упомянут. На основании этого Н. Жарких предполагает, что соответствующее известие, в русском летописании впервые появляющееся в Никоновском своде 1521 г., – позднейший вымысел (Жарких М. . Три роки політики Вітовта (1397 – 1399 рр.). – К., 2017. – С. 67, 78, 129).

Однако Едигей назван участником сражения также у польских писателей, начиная с Яна Длугоша, у них же приведены сведения о переговорах Витовта с Едигеем и неприемлемых для Литвы требованиях последнего (Jana Długosza Roczniki czyli kroniki sławnego królestwa Polskiego. Ks. 10 (1370 – 1405). – Warszawa, 2009. – S. 294-298). Признаков зависимости польских сочинений от версии Никоновской летописи (и наоборот) не наблюдается, следовательно, оба источника, по всей видимости, отражают реальный факт, хотя многочисленные красочные детали и у Длугоша, и в Никоновском своде навряд ли достоверны.

802. Jana Długosza Roczniki … – S.297; Chronica Polonorv[m]. – P.274.

803. Полное собраніе русскихъ лѣтописей. Томъ одиннадцатый. – С.174. Новгородская 1 летопись говорит о 74 погибших «князьях именитых славных», однако, это, эта цифра, по всей вероятности, первоначально относилась к «князьям литовским, и боярам, и воеводам великим».

804. Там же; Kronika Marcina Bielskiego. Tom I. – Sanok,1856. – S.497; Jana Długosza Roczniki … S. 298.

805. Полное собраніе русскихъ лѣтописей. Томъ одиннадцатый. – С.174.

806. Стародубцев Г.Ю. Городище Царский дворец – замок Великого княжества Литовского на границе с Зо-лотой Ордой (находки в ходе исследований 1997–2010-х гг.) // Золотоордынская цивилизация. Вып. 5. Казань, 2012. – Сс. 317–325; Супруненко О.Б., Приймак В.В., Мироненко К.М. Старожитності золотоординського часу Дніпровсь-кого лісостепового Лівобережжя. К.-Полтава, 2004.

807. Грушевський М. Історія України-Руси. Том IV. – С.316.

808. Сборник материалов… – С.133. По сведениям Иоганна фон Посильге Тэмур-Кутлуг умер от раны, полученной в битве на Ворскле (Scriptores rerum Prussicarum. Bd. 3. – S.231), в польской жалобе на Тевтонский орден, поданной в 1416 г. Констанцскому собору, эти сведения превратились в заявление о том, что «в той битве, благодарение Богу, был убит император татар вместе с несколькими своими сыновьями, чья смерть для нас и для защиты католической веры очень полезной …» (Codex epistolaris Vitoldi Magni Ducis Lithuaniae 1376-1430/ A. Prochaska.. – Cracoviae, 1882. – P.1012).

809. Там же.

810. Ибн Арабшах. История амира Темура. – С. 95.

811. Клавихо, Руи Гонсалес де. Дневник … . – С.144.

812. Сборник материалов, относящихся к истории Золотой Орды, том II. – С.189.

813. Там же. – С. 193; Ахмедов Б. А. Государство кочевых узбеков. – М.: 1965 – С. 114, прим. 29.

814. Тизенгаузен В. Г. Сборник … Том I. – С.472.

815. М. Г. Сафаргалиев полагает, что война с Токтамышем предшествовала захвату Хорезма (Сафаргалиев М.Г. Ук. соч. – С.182-183). Однако соответствующий порядок изложения в выполненном В.Г. Тизенгаузеном переводе Ибн-Арабшаха является чисто условным, на самом деле фрагмент о завоевании Хорезма помещался в другом разделе, после сообщения о смерти Идигу (Тизенгаузен В. Г. Сборник … Том I. – С.472, прим. 2, 6). В русской летописи гибель Токтамыша датируется январем сентябрьского 6915 г., т.е., январем 1407 г. (Полное собраніе русскихъ лѣтописей. Томъ одиннадцатый. – С.194; Там же. Т.18. – С.153). Решающим соображением является то, что от Тюмени до Ургенча по прямой более 1900 км., преодолеть которые при максимальной скорости движения конного войска 40 км. в сутки можно было не меньше чем за 50 дней, но это исключает возможность победы над Токтамышем и захвата Хорезма между 1 и 21 января.

816. Ибн Арабшах. История амира Темура. – Сс. 95-96.

817. Полное собраніе русскихъ лѣтописей. Томъ одиннадцатый. – С.198; Там же. Т.18. – С.151.

818. Смирнов В. Д. Крымское ханство в XIII- XV вв. – С. 139.

819. Иоганн Шильтбергер. Путешествие по Европе, Азии и Африке. – С. 34.

820. Полное собраніе русскихъ лѣтописей. Томъ одиннадцатый. – С.194; Там же. Т.18. – С.153; Татищев В.Н. … Том пятый. – С.207.

821. Ибн Арабшах. История амира Темура. – С. 96.