25.12.1888 р. До Олександри Шейдеман
| 25 декабря 1888, Полтава |
Когда бы ты знала, моя дорогая, милая Шурочко, как мне скучно стало, сидя за официальною работою сегодня?! Все более серьезное было оставляемо для моего приезда, и вот я теперь расправляюся со своими недоимками. Скучно, сухо!.. Мысли кружатся там – возле тебя, моя изящная, и я их должен подавлять гнетом всяческих официальных выкладок, выводов, подсчитываний… Моченьки моей не стало! Все бросил и взялся за письмо к тебе, моя дорогая!
Как тронула нас сегодняшняя твоя телеграмма! Прости мне, добрая моя, что мне пришлось только отвечать на телеграмму, а не предупредить ее. Все это происходит не от моей нерешительности, а от излишней, быть может, осторожности – не поставить любимого мною существа в неловкое, ложное положение. Как мне, например, хотелось в то злополучное воскресенье, в которое я выезжал из Полтавы, забежать к тебе проездом на вокзал? Все глаза свои высмотрел на окна твоего училища! Но все-таки не заехал, потому что ты и утром как-будто беспокоилась моим присутствием и не приказала мне заехать. Так же точно не послал и телеграммы сегодня, боясь поставить тебя в ложное положение в глазах твоих близких, мнения которых о наших отношениях мне еще не вполне известны. Только этому, дорогая моя, припиши мою нерешительность и не осуди меня за слишком щепетильную осторожность, – большей обиды я не знаю, как неосторожным обращением сделать неприятное человеку, да еще так горячо любимому мною!
Отвозя телеграмму на почту (кстати, вбросил и письмо… Голубушка! Ты, вероятно, терзаешься, не получая от меня писем? Уверяю тебя, не я виноват в этом. Я возвратился только 23 вечером и письмо от этого числа сдал 24, вчерашнее же – сегодня), я забежал к Виктору Ивановичу. Застал Надежду Яковлевну, помолодевшую и очень интересующуюся тобою, а главное – твоим отъездом в Питер. Я сказал, что, судя по письму твоему к Анне Осиповне, ты еще возвратишься в Полтаву. Какие-то темные облачки зачертали на ее ясном взгляде! Так, по крайней мере, мне показалося. Юлия Яковлевна передавала о том вечере, когда вы читали "Лихий попутав", как ты интересовалася моим произведением и как жалела, что в последнее время я оставил писать. Виктор Иванович грозился надеть свои искусственные зубы и чуть ли не ежедневно ходить и грызть меня за то же, за что ты жалела. Хотя мне не страшны его зубы (искусственные ведь!), но я думаю, моя добрая и дорогая Шурочко, что ты возьмешь меня под свою защиту, если он сумеет и искусственными нанести мне глубокие раны. Да? Не ошибаюсь я? Скажи же, скажи, мое милое, изящное создание!
Вечером ходил чаю пить к Анне Осиповне. Мне почему-то нездоровилось, и я был там очень кислый. Вчера, справляя багату кутю, я позволил себе лишнюю рюмку вина выпить (пил молча за твое здоровье, витая мысленно возле тебя) и через это сегодня наказан. Через это же и был кислый в Анны Осиповны. Пока не пришла хозяйка со своей сожительницей – Анной Степановной, Анна Осиповна передавала, что виделась с сестрой Варей, которая решительно заверяла, что мы с тобою поженимся. Узнала она об этом от Ели (помнишь: черненькая? Живет в хозяйки), а та – от хозяйки… Говору-то, говору по поводу наших отношений целый короб! Как бы я желал и как бы был счастлив, если бы их предположения и разговоры осуществились ! Но пока не разрешен тобою окончательно вопрос, я не считаю себя вправе выводить какие-либо положительные заключения. Я могу только мечтать об этом, но и могу быть наказан за свои мечты… Боже мой! За что? За то, что я тебя так люблю, так безумно люблю?!
Посылаю тебе, моя дорогая, еще несколько стихов. Ты просила об этом, и я буду счастлив, если прочет их доставит тебе хотя какое-нибудь удовольствие или развлечение.
[1]
У сні тебе я цілував
У чоло і в очиці сині
І твої руки білі-білі
До свого серця пригортав.
І любо так було мені!..
Ти вся горіла, мов в огні,
І головою ізлегенька
Склонилась до мого серденька.
Той сон пройшов, пройшла мана…
Не ти, а тяжка самотня
Заглянула в розкриті очі…
Не спав я більше тії ночі!
2
Як гляну в твої я очі прозорі,
За серце вхопе пекуче горе,
А жаль всю душу почне проймати…
Кого-то прийдеться їм доглядати?
Доброго мало, з лихом не биться…
Тільки ж, голубко, як з ним мириться,
То знай, що краще нехай ті очі
Витечуть слізьми темної ночі!
Бо як над миром зоря засяє,
Хай про те, серце, усяке знає,
Що ради квіточки та золотої
Не проміняла ти своєї волі!
3
Іде весна, іде красна…
У небі сонечко так сяє!
І мир очиці розкриває
Після того тяжкого сна.
Радіє все – земля і люди,
І пташка весело співа…
Тільки та радість не пройма
Мої запалі хворі груди.
Чого ж ся болість тут мені
У цій веселій стороні,
В цьому щасливім любім краї?
Того, що тут тебе немає!
Аж ось і літечко прийшло…
Земля, мов пишна тая пані,
Пишається в своїм жупані.
І серце людське ожило,
В йому прокинулись надії,
Що – дасть господь! – тая зима
Їх не застане без добра
Холодними в лихій хатині.
І всі веселі, всі щасливі,
Тільки моя душа боліє…
Чого ж боліє то вона?
Того, що тут тебе нема!
Аж ось і осінь хмура йде…
Блакитне небо важкі хмари
Замазали-зашпарували;
Пропало сонце; ліс гуде;
І буйний вітер над землею
З дощем холодним, знай, гуля;
Та людям він не дошкуля –
Вони веселою сім’єю
Сховалися по теплих хатах;
Важкого смутку їм не знати;
Той смуток – втішенька моя…
Бо тебе, серденько, нема!
Холодная зима настала…
Морози люті… Довгі ночі…
А не туманить людські очі
Туга запеклая та злая.
В хатині гомін; дітвора
Щось радо матері щебече;
А мати слухає ті речі,
На батька скоса позира;
А той над чоботом працює…
І чує все, та мов не чує…
Якого ж треба ще добра?
Та ба! Мені його нема!
Довольно на сегодня. Час ночи. Милая! Ты спишь? Пусть оберегают мои мечты твой покой. Обнимаю тебя, дорогого мне, искреннего моего друга.
Вечно твой
А. Рудченко.
Завтра, вероятно, писать тебе не буду, так как вечером предполагаю колядувать у Виктора Ивановича. Он сегодня предлагал послать к тебе коллективное письмо от всей здешней компании. Видишь, как другие любят тебя?.. Как же мне не любить тебя?!
Примітки
Друкується вперше за автографом (Полтавський літературно-меморіальний музей Панаса Мирного, № 126-а).
Надежда Яковлевна – Н. Я. Кондзеровська – сестра дружини В. Василенка.
Юлия Яковлевна – дружина В. Василенка, уроджена Кондзеровська.
Подається за виданням: Панас Мирний (П. Я. Рудченко) Зібрання творів у 7 томах. – К.: Наукова думка, 1971 р., т. 7, с. 377 – 380.