11.01.1988 Кувалдой по атому

В.Губарев, С.Свистунов, Д.Шнюкас. (Спец.корр. «Правды»). Гояния – Рио-де-Жанейро

уроки одной трагедии / [І тут, і всюди – скрізь погано]

По ночам из кучи металлического хлама шло сияние. Соседи поговаривали, мол, происки «нечистой силы», ведь днем ничего особенного не было – лежит себе металлическая чушка, чуть покрытая ржавчиной, мало ли таких вокруг? Хозяин приемного пункта утильсырья Деваир Алвис Феррейра в разную там «чертовщину» не верил – слишком многое перевидал он на своем веку. А потому отдал распоряжение своим двум помощникам выяснить, что там внутри. Попробовали открыть с помощью отвертки – чушка не поддалась. Тогда в ход пошла кувалда. Из разбитой капсулы высыпался блестящий, переливающийся пурпуром порошок. Всего около 100 граммов [1].

…Военно-транспортный самолет «Геркулес» С-130 приземлился в аэропорту Гоянии. Из него выкатится бронированный автомобиль. Толпа тут же преградила ему путь. Град камней обрушится на машину, водителю пришлось задраить люк. Один из физиков пытался убедить толпу, что гробы проложены свинцом, а потому никакой опасности нет. Его слушать не стали… Подразделения полиции наконец-то восстановили порядок, очистили дорогу к кладбищу.

Похороны прошли поспешно, без соблюдения традиционных формальностей и ритуалов. Родственникам позволили в последний раз взглянуть на лицо Марии-Габриэлы, но только через специальное стекло. А тело маленькой Лейде было завернуто тремя свинцовыми листами, так ее и похоронили. Гробы были замурованы в толстые бетонные ниши – их нельзя вскрывать по меньшей мере 30 лет.

Два дня спустя из Рио-де-Жанейро доставили еще два гроба – в них покоились двадцатилетний Израэль Батиста Дус Сантус и восемнадцатилетний Амильсо Альвес ди Соуса. Теперь уже полиция прибегла к крайним мерам безопасности. Около ста блюстителей порядка окружили кладбище. Через ворота пропустили только близких покойных, похоронную комиссию и журналистов. Более двухсот гоянцев на сей раз смиренно и грустно стояли за забором и наблюдали за церемонией похорон.

…На сером бетоне алеет букетик цветов. Догорают свечи. Солнце садилось быстро. Небо помрачнело, покрылось густыми облаками. Каждый из нас думал о своем. Председатель партийной организации коммунистов штата Сан-Паулу Арруда Виллар, секретари Фернанду Виэйра ди Баррос и Эли Морейра Боргес – о тех трудных неделях трагедии, которую они переживали в родном городе. А мы, советские люди, вспомнили о Чернобыле. Все вместе – о Хиросиме и Нагасаки. И задумались о будущем. Каким оно будет в наш ядерный век?

Кувалда… блестящий порошок… бетонные саркофаги… Начало трагедии в Гоянии и ее продолжение. Где, когда наступит конец, пока сказать невозможно.

Хроника событий открывает многое. Даже трудны было предположить, что такое может случиться в нашем просвещенном 20 веке!

Гояния – самая молодая из столиц всех 23 бразильских штатов и трех территорий. Моложе ее лишь Бразилиа. Фактически строительство Гоянии – нового административного центра штата Гояс по проектам талантливого архитектора Атилиу Корреа Лимы послужило своего рода моделью для будущей столицы республики.

Город вышел красивым, современным, зеленым. К нему потянулись люди: Гояния многие годы держала лидерство по ежегодному приросту населения… Из почти миллиона сегодняшних жителей третья часть – студенты. Очень высокий по сравнению с общенациональным уровень грамотности.

Трудно объяснить, о чем думали руководители радиологического центра, когда, переводя клинику в новое здание, решили бросить в подлежащем сносу корпусе старое медицинское оборудование. В том числе и аппарат с «цезиевой пушкой», где находилась капсула с цезием-137.

Аппарат валялся без присмотра год. Потом он попался на глаза безработному Вагнеру Мота Перейре, который кое-как сводил концы с концами, собирая утиль. Вместе с приятелем Роберту дус Сантусом Алвисом он демонтировал 100-килограммовую «пушку», погрузил ее на ручную тележку и доставил на 57-ю улицу, где размещался приемный пункт утильсырья. Его хозяин Деваир Алвис Феррейра отсчитал за чушку полторы тысячи крузаду (около 30 долларов).

По ночам капсула начинала светиться. Вот тут-то она и была разбита кувалдой.

Небольшое отступление. Пожалуй, с популярностью футбола в Бразилии может конкурировать лишь карнавал в Рио-де-Жанейро. И исполнители знаменитой самбы. Во время карнавала они втирают в тело различные порошки, которые светятся. Деваир и его работники приняли цезий-137 за такой порошок. Они раздавали «диковинку» родственникам, друзьям. Наиболее «горячим» источником радиоактивности стал дом брата Деваира – Иво. Он принес своим не избалованным игрушками детям целую горсть «волшебного порошка», высыпал его кучкой на пол: будем, мол, строить светящийся огнями город. 6-летняя Лейде не только брала его в руки: испачканными в цезии пальцами достала бутерброд, вместе с едой изотоп лопал внутрь ее организма. Большую лозу радиации получил и ее 14-летний брат Лусимар.

18-летний Адмилсон Алвис ди Соуза, тоже служивший у Деваира, – парень малоразговорчивый, нелюдимый. Спал он тут же, на свалке металла, на старой, продавленной кровати. Вечерами слушал портативный радиоприемник, гладил благодарно мурлычащих, жавшихся к нему за лаской, таких же бездомных, как он, кошек. Доставшуюся ему пригоршню светящегося порошка Адмилсон положил у самого изголовья: своего рода иллюзия ночного тепла, света.

Лидиа Павани с 6-й улицы познакомилась с Вагнером Мотой на танцах.

– Он достал из кармана сверкающий порошок и сказал, что он может сделать меня еще более красивой. Но я не стала втирать его в кожу, – рассказала она.

Цезий, частично просыпанный на свалке, распространялся и иным путем: на подошвах обуви, в складках одежды, на автомобильных шинах. Приходили и уходили люди. Радиоактивная «грязь» расползалась по городу, один из очагов выявлен даже в Анаполисе, находящемся в 52 километрах к северу от Гоянии. Позднее шесть источников радиоактивности обнаружат в Сан-Паулу – крупнейшем городе Южной Америки. Ими окажутся рулоны бумаги, привезенной с фабрики «Копел» в Гоянии. На той же самой ручной тележке, на которой раньше вез «цезиевую пушку», Роберту дус Сантус доставил на фабрику груду макулатуры.

Капсула с цезием начала свое путешествие из заброшенного здания 13 сентября, 21-го она была вскрыта. И только 28 сентября Деваир, Адмилсон и другие почувствовали себя плохо, а у тех, кто брал порошок в руки, втирал в кожу, стали появляться страшные ожоги, язвы. Деваир, заподозрив неладное, отправился в медицинский пункт. Он прихватил с собой кусок разбитой капсулы, забрался с ней в автобус. Испускающий жесткое гамма-излучение металл валялся в ногах у пассажиров.

Позднее нашли и дезактивировали автобус, сняли слой земли по пройденному им маршруту. Однако как отыскать всех людей, ехавших в машине 28 сентября и последующие дни? По оценке экспертов, их может оказаться около трех тысяч.

Жена одного из пострадавших, заключив, что порошок – причина ожогов на руках у мужа, спустила его в канализацию. А куда и сколько разнес ветер? И как назло в эти дни на Гоянию обрушились затяжные дожди…

Врачи, принявшие Деваира, тоже сильно облучились. Но сигнал тревоги наконец был подан. Конечно, он отнюдь не мгновенно привел в действие механизм чрезвычайных мер по спасению облученных людей, выявлению и дезактивации очагов радиоактивного заражения. Только в первых числах октября эксперты Национальной комиссии по ядерной энергии (СНЕН) начали прибывать в Гоянию. Наиболее тяжело пострадавших отправили в военно-морской госпиталь «Марсилиу Диас» в Рио-де-Жанейро, пациентов средней тяжести разместили в двух местных больницах. Остальным оказывается амбулаторная помощь. Всего было выявлено 248 человек.

23 октября в 11 часов 15 минут скончалась первая жертва гоянской трагедии – 37-летняя Мариа-Габриэла Феррейра, жена Деваира. Ее племянница, маленькая Лейде, ничего не знала о радиации, не понимала, что с ней происходит. В больничной палате ей дали массу игрушек, и она, радостная, увлечение занялась ими. На следующий день оживление спало. В 18 часов 10 минут того же рокового 23 октября ее сердце остановилось. Игрушки, лежащие на полках, тумбочке, рассыпанные на полу, излучали…

27 октября умер 22-летний Израэл Батиста дус Сантус, работник Деваира, помогавший вскрывать капсулу с цезием. «Израэл знал, что погибнет, поэтому и попросил, чтобы его сфотографировали в окне госпиталя: хотел хоть что-то оставить мне на память», – сказала его невеста. Чуть позже не стало и Адмилсона Алвиса ди Соузы, кому порошок служил ночной лампадой.

Летальных исходов могло быть уже больше, но подоспел на помощь известный американский специалист по трансплантациям костного мозга Роберт Гейл. Он две недели провел в госпитале «Марсилиу Диас». На этот раз, однако, не делал операций, он привез новый препарат – природный гормон, производимый человеческим организмом и стимулирующий рост белых кровяных шариков в крови. Его удалось создать с помощью генной инженерии.

В сентябре [1987] один из авторов встречался с доктором Гейлом в Лос-Анджелесе, где он живет. Роберт Гейл упомянул об этом препарате в разговоре.

– К сожалению, нам не удалось применить его в Москве после чернобыльской трагедии, – сказал он, – его просто не было в нужном количестве. Надеюсь, что этот препарат не потребуется еще долго…

Ни доктор Гейл, ни его сотрудники не предполагали, что уже через несколько дней им придется вылететь в Рио-де-Жанейро.

В Рио новый препарат использовали впервые. «Он спас жизнь по меньшей мере четверых людей», – заявила врач из «группы Гейла».

Некоторые медицинские средства, которые содействуют выводу из организма радиоактивных веществ, были доставлены в Бразилию из Советского Союза.

Для ликвидации последствий радиоактивного заражения Бразилия официально запросила помощь экспертов МАГАТЭ. Таким образом, впервые приводится в действие механизм международной конвенции об оказании помощи в случае атомного инцидента или радиоактивного заражения, подписанного под эгидой МАГАТЭ в сентябре 1986 года. СНЕН обратился также с просьбами о сотрудничестве и консультациях к специалистам СССР, США, ФРГ, Аргентины и Израиля.

Естественно, необходимая помощь была оказана.

Трагедия в Гоянии тяжело отразилась на экономическом положении штата Гояс. Ведь этот штат – одна из аграрных житниц Бразилии. Он собирает 6,5 миллиона тонн зерновых в год, занимая второе место в стране по производству риса, четвертое – по кукурузе, шестое – по сое. На пастбищах его нагуливает вес самое крупное в республике стадо крупного рогатого скота – 22 миллиона голов. Гояс – третий в стране поставщик молока. На него приходится в общей сложности 10 процентов сельскохозяйственной продукции Бразилии. Многое значит и четвертое место по добыче полезных ископаемых.

Перепуганные оптовые покупатели аннулируют контракты с производителями из Гояса. Другие, пользуясь ситуацией, диктуют грабительски низкие закупочные цены. Они упали в последнее время на 30-50 процентов. Только в октябре потери штата составили 340 миллионов крузаду.

Организаторы традиционной ярмарки ремесленных изделий в Рио-де-Жанейро (были представлены свыше 500 стендов от всех штатов и 32 зарубежных стран) наложили было «вето» на участие в ней штата Гояс. И только решительное вмешательство архиепископа Рио сломало его. И все равно соседние с павильоном Гояса экспозиции старались быть подальше от «прокаженного». Мало кто из посетителей отваживался заходить в него, не говоря уже о том, чтобы купить что-либо из 2.500 керамических и тканых изделий, других замечательных образцов народного творчества гоянцев.

Паника разрасталась. Многие отели в других городах страны отказываются сдавать номера приезжим из Гоянии. Пассажиры авиакомпании «ВАСП» собирали подписи под петициями, требующими, чтобы ее самолеты не делали промежуточных посадок в Гоянии. На границах соседнего штата Минас-Жерайс стоят полицейские заставы: едущих из Гояса тщательно проверяют. Тех, кто не имеет свежего «удостоверения о незараженности», возвращают обратно. Документ этот выдают врачи и специалисты СНЕН, разбившие контрольный медицинский пункт на Олимпийском стадионе в Гоянии. С 1 октября по 4 ноября через него прошли 76.200 человек. В удостоверении, действительном трое суток, говорится: «Свидетельствую, что носитель сего не содержит в данный момент дозу радиоактивного заражения, способную подвергнуть риску здоровье окружающих и общества в целом» [2].

Туризм в Гоясе упал до рекордно низких отметок. На термальных источниках Калдас-Новас в 190 километрах от Гоянии всегда яблоку негде было упасть. Сегодня отели и бунгало курорта опустели более чем наполовину. Отменили собираемые было в этом городе региональные и общенациональные конгрессы американская корпорация «Дженерал моторс», японская «Комацу» – производитель сельскохозяйственных машин и агрегатов. 3 национальная встреча артистов, назначенная в Гоянии на 21 октября, провалилась. Из знаменитых деятелей искусств приехала одна лишь балерина Ана Ботафого.

Растерянность, нервозность, страх прописались на совсем недавно таких спокойных, тенистых улицах Гоянии.

Идут работы по дезактивации пораженных участков. Потребовалось изловить и уничтожить немало оставшихся без присмотра животных. Гоянская полиция отказалась помогать в этом экспертам СНЕН. А один капитан полиции дошел до приступа шизофрении: ранним утром он открыл беспорядочную пальбу по кошкам, считая их всех зараженными. Лишь по счастливой случайности не оказалось человеческих жертв.

Власти считают, что ситуация в Гоянии в целом взята под контроль. Дезактивация идет пока медленно и займет, считают эксперты, минимум полгода. В чрезвычайно сложную проблему превратилось хранение радиоактивных отходов. В Гоянии сносу подлежит несколько построек, слой почвы местами снимают на глубину до 70 сантиметров. По прикидке координатора СНЕН Карлоса Эдуарду Алмейды, собранный «радиоактивный мусор» составит минимум 200 тонн. В госпитале «Марсилиу Диас» также накопилось 945 килограммов радиоактивных отходов. Это естественные отправления пациентов, а также их одежда, обувь, шприцы, посуда, игрушки Лейде и т.д. Их собирались отправить в научно-исследовательский центр СНЕН в Сан-Паулу, однако губернатор штата категорически запретил транспортировку этого груза по сан-паульской территории.

Один из вариантов предусматривает окончательное захоронение атомных отходов Гоянии на отдаленном военном полигоне в штате Пара. Прослышав об этом, политические круги штата принялись немедленно апеллировать к общественному мнению: нам тоже, мол, не нужны такие «подарки».

Пожалуй, наиболее важный урок Гоянии – дорогой ценой доставшееся осознание, сколь недопустимы халатность, небрежность в обращении с радиоактивными материалами и веществами. Только что два водителя из Рио-де-Жанейро подали в суд на бразильское общество по контролю над качеством. Оказалось, что в августе 1984 года общество законтрактовало их для транспортировки изотопа иридий-192. Причем шоферы везли радиоактивный материал на собственных, отнюдь не отвечающих нормам безопасности, машинах, да и не знали, сколь непрост их груз. «Несколько раз, чувствуя тошноту, головокружение, нехватку воздуха, я вынужден был бросать баранку и выходить из кабины, чтобы отдышаться», – рассказывает в интервью журналу «Исту э» Уинтер Бой. Второй водитель, Режиналду да Силва, добавил: «Я испытывал невыносимую чесотку». Только оказавшись на полностью изолированной площадке внутри фабрики, куда они доставили свой груз, в окружении людей в защитных костюмах шоферы заподозрили неладное.

То, что случилось в Гоянии, могло произойти где угодно. И может повториться, причем в гораздо более катастрофических масштабах. Человеку, увы, свойственно ошибаться. И даже самая совершенная, сложная техника не застрахована от ошибки, небрежности человека.

Человечество начало жить в атомном веке, а значит, необходим новый порог ответственности многих тысяч людей, привлеченных к усмирению отнюдь не покоренного атомного джинна. Только в этом случае он будет работать на благо энергетических, медицинских и других нужд человека.

Правда, 1988 г., 11.01, № 11 (25363)

[1] Я думаю, що то був не металічний цезій, а якась його сіль (хлорид ? сульфат?). 100 г металічного цезію = 12 000 кюрі радіоактивності.

[2] Ех, нема на них академіка Ільїна, який би пояснив їм, що все це – радіофобія.