5.01.1988 Вирус безответственности

Евгений Михайлович Дудар

Прямая речь

Евгений Михайлович Дудар, член Союза писателей СССР, известен на Украине не только как писатель-юморист и многолетний сотрудник республиканского сатирического журнала «Перець», но и как публицист. Для писательского взгляда Дудара характерно углубленное проникновение в суть тех явлений, которые он берется исследовать.

Стройный, улыбающийся миру цветущей короной подсолнух приковывал к себе внимание каждого. Ибо рос в эпицентре строящейся трассы Киев – Житомир. Каким чудом он сохранился, когда рядом уже завяли деревья и кустарники, сваленные ножом бульдозера? А это зеленое, златоглавое чудо сохранил человек с доброй душой: пока, дескать, нет острой необходимости его выкорчевывать…

Спасибо тебе, незнакомец, за то, что твой скромный подарок согрел сердце не одному из нас, проезжающих! Ведь «острые необходимости» часто идут не столько от остроты ситуаций, сколько от черствости, равнодушия, а то и желания кому-то понравиться, приспособиться. Такая болезнь встречается еще нередко хотя бы потому, что мы нечасто стремимся ее лечить надлежащим образом.

Недавно пресса рассказала о суде над виновниками чернобыльской трагедии. Справедливое наказание понесли те, кто отвечал за эксплуатацию станции. Но давайте посмотрим на возникшую ситуацию глубже, спросим себя, была ли острая необходимость строить атомную электростанцию в таком густонаселенном районе, в разливе крупных водных артерий? Сейчас не могут вспомнить, кому же первому пришла в голову столь «оригинальная», а по сути жестокая, не продуманная до конца идея. Ведь доподлинно известно, кто давал добро на проект, кто его затем «обосновывал», кто благодушно соглашался с мнением высоких инстанций [1]. Почему мы не спрашиваем с этих людей? Почему мы не называем их фамилии? Неужели народ не вправе знать тех, по чьей вине, прямой или косвенной, на его долю выпало столько бед?

Может, это те же самые, из «Союзатомэнерго» сегодня, несмотря на возмущенные голоса общественности, строят Чигиринскую атомную станцию? Может, стараниями недальновидных людей разворачивается строительство экологически небезупречной дамбы в устье Днепра? Может, их головы замышляют об ускоренном вводе в строй канала Дунай-Днепр, который, несомненно, засорит и без того уже не зеркально чистый Славутич? Очевидно, после таких, как чернобыльский, стрессов пора искать причину подобных «болезней», носителей «вирусов» безответственности. И, соответственно, изолировать их от общества, от пагубного влияния на него. Да при этом отнюдь не проводами на персональную пенсию. А, наоборот, привлечением к персональной ответственности. По закону. Перед законом все равны: и диспетчер, и директор, и министр, и академик, и владелец указующего перста – разрешающего и останавливающего. Если не наказывать людей за глупые проекты, за недальновидные распоряжения, то обществу придется еще очень дорого за это расплачиваться.

Собственно, мы и так уже платим слишком дорого. Во сколько, скажем, обошелся народу проект поворота северных рек? Но что-то не слышно, чтобы хоть кто-нибудь из его создателей ответил по закону за нанесенный ущерб. Благо нашлись разумные люди, не дав этому жестокому проекту осуществиться. А то вон сколько «морей», затопив лучшие земли, продуцируют зловоние над оставшимися, сколько гигантов промышленности загрязняют все вокруг растущее и еще живущее, не принося и половины компенсации за то, что уничтожили, даже материальной.

По всей стране, во многих колхозах, высится серебристая сенажная башня, а то и две вместе. Спросите любого председателя, работает ли это сооружение? Он зло ответит, что ее конструкторы больше недодумали, нежели придумали. А стоит одна такая «радость» десятки тысяч рублей. Подсчитайте, сколько денег выброшено на ветер. И на чью-то диссертацию.

А где этот «талант», чья мысль породила башни-калеки? Где тот «повелитель», который дал этим мертворожденным путевку в жизнь? Получается перекос: человек, по вине которого сгорел колхозный амбар на пять тысяч рублей, лишается свободы. Человек, по вине которого «сгорели» десятки миллионов общественных денег, получает за это ученую степень и ежемесячное жалованье кандидата или доктора наук, а потом еще и персональную пенсию.

Сколько земель угроблено их псевдоспасателями – нерадивыми мелиораторами? Сколько денег закопано в землю? Ведь лишь одна оросительная система в одном лишь колхозе стоит в среднем более миллиона рублей. А сколько таких систем? Неработающих, давно уже погребенных как ненужные. Между тем эта «песня» продолжается. Как-то я спросил знакомого мелиоратора:

– Почему так бесхозяйственно относитесь к земле, к материальным ресурсам?

– У меня есть план.

– А голова? Совесть? Долг человека, гражданина, коммуниста? А ответственность перед будущими поколениями?..

– Будущее поколение мне зарплату не платит…

Что ж, план – дело нужное, когда он двигает экономику. Но ведь зачастую он просто лупит ее по голове. По голове, которая должна гибко мыслить и разумно действовать в каждой отдельной ситуации.

Тот же мелиоратор мне сказал: «Вчера я был рабом пана, сегодня – рабом плана». Прямо скажу: на раба он был не очень похож. И я постарался уточнить: «А может, для того, чтобы иметь жизнь пана, вы предпочитаете быть рабом плана? Именно рабом, слепым исполнителем?..»

Очевидно, в централизованном планировании надо тоже многое перестраивать, чтобы энтузиаст, мыслитель, рачительный хозяин и думающий работник не становились рабом плана, но видели в нем своего помощника.

Не так давно печать говорила о нерассудительности, гигантомании бывших руководителей Молдавии, которые погубили очень многое. К сожалению, гигантомания царит не только там. Двухсоттысячный райцентр Киевской области, город Белая Церковь, проглотил уже не одну сотню гектаров чернозема. Для тех гигантов промышленности, которые здесь функционируют, заводов – шинного и сельхозмашин – уже не хватает ни рабочей силы, ни воды. Тем не менее в Белой Церкви идет сооружение второго шинного. Еще на несколько тысяч рабочих. Здесь же разворачивается строительство нового завода сельхозмашин.

Рядом с Белой Церковью возводят очистные сооружения для этих заводов. Их еще строить и строить. А первую очередь шинного должны пускать в начале будущего года: нужна резина для комбайна «Дон». Здесь бы кому-нибудь из ответственных товарищей сказать свое «нет», поберегите, мол, землю. Но, увы. Спешат пустить завод. Побыстрее отрапортовать.

Написал слово «отрапортовать», и легкая дрожь пронизала тело. Вот уже почти пятьдесят лет, услышав его, волнуюсь безмерно, порой даже возникает чувство непонятного страха. Появилось оно еще со времен Великой Отечественной войны. Мне, мальчишке, как и многим моим односельчанам, выпало несчастье три месяца находиться в районе боевых действий. Однажды я увидел наступление, которого, наверное, не забуду никогда. По открытому лугу прямо на фашистские пулеметы с неистовым криком «Ура!» бежали наши солдаты. И ни один из них не добежал до вражеских окопов. Все полегли под пулями.

Хата, в которой мы находились, стояла на пригорке. И всю эту трагедию было видно, как на ладони. Какой-то офицер, что наблюдал за атакой вместе с нами, с болью произнес: «Подлец! Куда он погнал людей?.. Ему бы только отрапортовать…»

Спустя несколько часов говорили, что это наступала штрафная рота. А через несколько месяцев мы подбирали тела этих солдат и хоронили. Все они лежат в центре моего села, под гранитным обелиском. Как крик и боль земли, в которую вошли навечно.

С высоты прожитых лет не раз стараюсь ответить себе: какой острой необходимостью была вызвана та атака? Ведь с трезвым рассудком она никак не вязалась, ибо к вражеским окопам можно было подойти с другого направления почти не замеченными. Что это было? Психологическая атака? Отвлекающий маневр? Потому и невинное слово «отрапортовать» каждый раз возвращает меня в лето сорок четвертого, на этот луг, устланный телами наших бойцов…

Мы многое списали на войну. На культ личности одних вождей, волюнтаризм и нерасторопность других. А как быть с «вождиками»? Которым очень хочется побыстрее «отрапортовать»? Которые часто прибегают к психологическим атакам и отвлекающим маневрам только для того, чтобы удержать под собой «плацдарм» руководящего кресла.

Народ – не штрафная рота. И расплачиваться жизнью своей и своих потомков за разного рода волюнтаризмики не должен! Тем более сегодня, когда партия дала принципиальную оценку ошибкам прошлого, когда время требует честных отношений во всем и между всеми, когда земля – наш отчий дом – соскучилась по настоящей заботе.

Читая газеты, видишь: сейчас больше стали думать не только о планах, но и о земле, на которой живем, о людях. К сожалению, дум одних здесь мало. Давайте проверим, например, загазованность воздуха и загрязненность вод в стране – и убедимся, как часто нарушаются нормы. Получается очень несерьезная игра с очень серьезными вещами. Вместо того чтобы бороться со злом, успокаиваем себя: «То, что вчера было злом, сегодня только полузло, а завтра будет сущее благо».

Мы говорим о строгой взыскательности по отношению к проектантам, строителям промышленных объектов. Особенно тех, что могут стать загрязнителями окружающей среды и пагубно повлиять на природу, человека. Говорим по телевидению, по радио. Пишем в газетах и журналах. Получается же, как в той присказке: «А Васька слушает да ест…»

В статье «Соборы наших душ», опубликованной в «Советской культуре» 17 ноября 1987 года, археолог П.Толочко правильно замечает: «…Зло, которое имело место в 60-е годы, не побеждено и сегодня. Выдвиженец Володька Лобода не исчез, и чучел из таких как он, о чем мечтал студент Микола Баглай, еще не понаделали. Жив, курилка, лишь внешне изменился…»

Да. К сожалению, Лобода жив. В разных учреждениях, в разных ипостасях. Вчера он замахивался на старинный собор – душу своих предков. Сегодня замахивается на колыбель своего народа – родную землю, родную при роду.

Вот пример. Министерство по производству минеральных удобрений СССР решило построить новый гигант – комбинат по производству системных фунгицидов – сильнейшего противогрибкового яда. И где именно? В Тернопольской области, где село от села – за три-пять километров.

Может, здесь есть источник сырья? Нет. Его придется доставлять за тысячи километров. Может, избыток рабочей силы? Нет. Ее не хватает в местных колхозах и совхозах. Может, здесь легче решать проблему захоронения далеко не безобидных отходов, в которые по технологии уйдет половина сырья? Тоже нет.

Получается, что иным специалистам из Всесоюзного института проектирования производств химических средств защиты растений все равно, где будет этот комбинат – за Уралом или на западной границе. Не очень-то, видно, волновала их и чистота воздуха в этом регионе. Ведь совсем рядом – Ровенский азотный комбинат. Чуть дальше на запад – химический гигант, Роздольский серный комбинат. Не говорим уже о Дубновском и Николаевском цементных гигантах. Не берем во внимание небольшие, но вредные (и даже слишком вредные) предприятия. Не говорим о Хмельницкой и Ровенской атомных электростанциях.

Какая такая острая необходимость концентрировать все это на таком клочке густонаселенной и еще плодородной земли?

Строительство иных из этих объектов еще не начато. Его еще не поздно остановить. Но почему-то не находится смельчак, который сказал бы категорическое «НЕТ!» и тем самым ответил бы общественности и органам печати на их протесты против сооружения комбината. А выступали по поводу этого и «Сельская жизнь», и «Литературная Украина», и ровенская областная газета, и острожская районная.

Правду говоря, лично я не очень верю в острую необходимость системных фунгицидов. Была же в свое время острая необходимость препарата ДДТ – дуста, от вредных последствий которого человечество еще не скоро избавится. Конечно, хлеб надо чем-то защищать от болезней. Только не надо этим прибавлять болезней человеку. Ибо тогда зачем хлеб?

И глубоко прав член-корреспондент АН СССР А.Яблоков, выступивший в «Правде» со статьей «Игра против вредителей» и, в частности, сказавший:. «Последствия загрязнения среды пестицидами слишком велики, чтобы и дальше считать эту проблему лишь сельскохозяйственной. Госплан и ГКНТ, АН СССР и Госкомгидромет СССР не вправе продолжать занимать тут позицию сторонних наблюдателей. Надо поскорее выправить опасный для природы и человека и, думается, бесперспективный для народного хозяйства «химический» крен в защите растений».

Но ленивый всегда идет по линии наименьшего сопротивления. Подсчитайте, сколько зерна пропадает в каждое дождливое лето, и вы забудете о фунгицидах, об освоении новых площадей, а станете чаще думать над тем, как бережнее собрать то, что вырастили. Ибо так думает каждый рачительный хозяин, так должен думать каждый нормальный человек. А то получается, как в той присказке: «Мама, почему мы такие бедные?» – «Потому, дочечка, что были слишком богатые…»

Подсолнух на житомирской трассе и леса возле Шумска на Тернопольщине – под одним небом. Нашим небом. Под которым живут и трудятся наши люди. И, думаю, было бы весьма справедливо, если бы проекты строительства объектов, связанных с опасностью для здоровья людей, согласовывались бы с ними, а не только с исполкомами. Шире обсуждались бы в печати, на собраниях, с участием проектантов, руководителей отраслей, представителей высшей власти. Тогда и ответственности было бы больше, и порядка.

Жизнь подсолнуха – одно лето, человеческая жизнь тоже в принципе коротка. Надо нам научиться беречь ее, борясь с любыми вирусами безответственности.

Киев.

Є.М.Дудар

Советская культура, 1988 г., 5.01.

[1] Думаю, що сміливість автора тут напускна і насправді він не знає, хто саме підписував і узгоджував ці проекти.