1.04.1988 Точка жизни во Вселенной
Роберт Гейл. Профессор Калифорнийского университете. г.Лос-Анджелес
Чернобыль: взгляд из-за океана
Р.Гейл.
Мы живем в век сложных и потенциально опасных технологий. Три примера этому – ядерная энергия, ядерное оружие и исследования космоса. Эти технологии интернациональны по своей сути: ядерная катастрофа или авария в космосе может иметь глобальное значение.
Возникновение аварии в Чернобыле можно свести к проблемам, свойственным отношениям между людьми и сложными технологиями. Человеческие ошибки, лежащие в основе чернобыльской аварии, сейчас хорошо известны. Ясно, что они характерны не только для Советского Союза. Результатом подобных комбинаций ошибок человека и слабости проектов стали авария ядерного реактора «Тримайл айленд» и катастрофа космического корабля «Чэлленджер» в США.
Ответ советских специалистов на аварию в Чернобыле был быстрым и эффективным. Технические проблемы, с которыми они столкнулись, не имели аналогов в истории, однако ученые и специалисты предприняли быстрые и эффективные действия для контроля над ситуацией и ограничения масштабов аварии. Сейчас искалеченный реактор надежно погребен, проводится дезактивация зоны. Город Припять остается пустынным, но три реактора на атомной электростанции нормально работают.
Лучше всего я знаком с реакцией советских медиков, которые действовали быстро и профессионально, и сделали все возможное для спасения жизней пострадавших. Я был польщен тем, что Советское правительство пригласило меня и моих коллег привлечь наш опыт и возможности в лечении пострадавших. Это говорит о признании международного размаха подобных аварий. Это подразумевает также взаимное доверие и уважение, которые можно использовать как основу для текущего сотрудничества.
Сейчас многих интересуют возможные долговременные последствия аварии. Превалировало научное мнение, что поскольку их размеры не определены, то результатом публичной дискуссии может стать неоправданное беспокойство, и она может нанести вред. Хотя эта точка зрения и оправданна, такую политику надо сбалансировать равнозначно важным и убедительным обсуждением: право общества на полную информацию. Более того, информационный вакуум часто ведет к нереалистичной обеспокоенности, спекуляциям и обвинениям в утаивании.
Каковы же потенциальные долговременные последствия облучения радиацией, как они возникают и как они, будучи результатом Чернобыля, могут сказаться на людях? Длительное воздействие радиации вызывает разрушение макромолекул в живых клетках, в частности, генетического материала. Вероятность разрушения клеток зависит от дозы: чем больше она, тем более вероятно разрушение. Некоторые эффекты радиации – такие, как катаракта, бесплодие и так далее, – с предсказуемой частотой проявляются у всех, подвергшихся определенной дозе радиации. Во время чернобыльской аварии только те, кто был на месте, получили дозу, достаточно высокую, чтобы быть подверженными риску этих осложнений.
В настоящее время советские врачи обследуют детей из района Чернобыля. Насколько мне известно, до сих пор не было выявлено никаких последствий, но возможно, что некоторые могут еще развиться [1]. Если это случится, то может быть оказана эффективная терапия. В этом обслуживании используется оборудование, подаренное американцами и Центром Арманда Хаммера. Стоимость его более полутора миллионов долларов. Эта частная акция подчеркивает сочувствие американского народа.
В то время как некоторые долговременные эффекты от облучения радиацией предсказать относительно легко, другие зачастую установить труднее. К ним относятся рак, врожденные дефекты и генетические отклонения. Эти три осложнения воздействуют на различные группы риска: облученные люди (рак), дети во чреве (врожденные дефекты) и дети облученных людей (генетические отклонения). Хотя вероятность появления этих осложнений также зависит от дозы, но развиваются они только у небольшой части людей, получивших идентичную дозу.
В большинстве подсчетов по поводу риска рака используются данные наблюдений за теми, кто пережил взрывы атомных бомб. Эти люди получили высокие дозы радиации мгновенно. Чернобыльская авария, напротив, подвергла людей облучению низкими дозами радиации за период, исчисляемый месяцами. Судя по экспериментальным данным, такая радиация может вызвать меньшее количество раковых заболеваний.
Из-за неопределенности одни ученые не ожидают избыточного количества смертей от рака, другие предсказывают более миллиона фатальных исходов. Наверняка обе группы не правы. Наиболее подробное исследование на сегодняшний день опубликовано министерством энергетики США. В этом докладе предполагается на ближайшие 50-70 лет около 60 тысяч случаев рака сверх нормы. Из них около половины могут иметь фатальный исход. Хотя это и разумная оценка нынешних данных, она может оказаться слишком пессимистичной. Я считаю, что истинная цифра в десять раз меньше. Для сравнения: проведенные атмосферные испытания ядерного оружия вызовут (до того, как эта деятельность была приостановлена), как предсказывается, до 100 тысяч фатальных раковых заболеваний.
Подобные расчеты можно сделать и для врожденных дефектов и генетических отклонений. Доклад министерства энергетики дает оценку до 700 случаев резкого умственного отставания и 1 900 случаев генетических отклонений. И снова это похоже на переоценку. До сих пор не обнаружено врожденных дефектов среди эвакуированного населения, и ни у одного из детей тех, кто пережил атомные бомбардировки и получил гораздо более высокие дозы, не было и генетических отклонений [2].
Хотя даже единичный случай рака трагичен, эти оценки относительно чернобыльской аварии следует рассматривать в контексте общего процента смертности от рака. Ежегодно около 20 процентов смертей вызваны раком. Пользуясь этой цифрой, мы можем подсчитать, что в ближайшие 50 лет пятьдесят миллионов человек могут погибнуть от рака. Если Чернобыль и добавит 15 тысяч смертей (половина от 30 тысяч), то это повысило бы смертность всего на 0,025 процента. Для сравнения: в ближайшие 50 лет почти 15 миллионов людей умрут от вредных здоровью последствий курения, это полностью предотвратимая потеря. Хотя я не хочу преуменьшать неблагоприятные последствия Чернобыля, важно, чтобы они рассматривались в контексте других факторов риска [3].
Некоторые люди, в том числе и ученые, говорят о том, что ядерная энергия слишком опасная технология. Недавно в Краснодарском крае остановлено строительство атомной электростанции. Возможно, критика АЭС верна. Однако для решения этой проблемы мы должны подумать о потенциальном риске, который представляют для здоровья альтернативные источники энергии. К примеру, Советский Союз в настоящее время получает от АЭС около 11 процентов энергии. Если закрыть атомные станции, это электричество следовало бы получать от ископаемых горючих. Хотя на первый взгляд уголь и нефть кажутся меяее опасными, чем ядерная энергия, на самом деле их воздействие на здоровье значительно сильнее. Замена энергии атома на уголь может стать в ближайшие 50 лет причиной более одного миллиона смертей. Это и результат аварий при добыче и транспортации, и значительного отравления, вызываемого сжиганием угля, что так знакомо каждому горожанину. Хотя кажется, что цифра в один миллион делает возможные последствия Чернобыля менее впечатляющими, это, однако, не позволяет беззаботно относиться к ядерной энергии.
Есть еще один, более коварный, но и более серьезный риск, связанный с мировым использованием горючего топлива, особенно нефти. Те, кто думает, что ядерную опасность представляет лишь ядерная энергия, должен подумать о политически нестабильной ситуации на Ближнем Востоке, большая часть которого связана с зависимостью мира от нефти, значительно больше, чем риск, представляемый мирным использованием атомной энергии.
Каждая нация должна внимательно взвесить потенциальные опасности и выгоду от использования атомной энергии. Для некоторых она не является необходимой. Однако в глобальном масштабе нет сомнений, что она в ближайшие 50 лет будет развиваться. Поскольку атомная энергетика является интернациональной технологией, то советские люди и американцы должны осознать, что мы живем и будем жить в ядерный век.
Однако надо более серьезно повысить безопасность АЭС. От проектов до быстрого международного обмена техническими разработками. Представляется благоразумным не размещать атомные электростанции в непосредственной близости от крупных населенных центров. Следует поднять аварийную готовность, включая организацию группы международной медицинской помощи, наподобие той, что эффективно действовала в Чернобыле, а позднее в Бразилии. В перспективе мы должны найти приемлемое решение проблемы радиоактивных отходов. И наконец, как Соединенные Штаты, так и Советский Союз должны внести большой вклад в развитие альтернативных источников энергии, таких как солнечная и термоядерная энергия.
Авария в Чернобыле была трагедией для Советского Союза и для всего мира. Но в ней проявилось и другое. Некоторые на Западе считают ее водоразделом в борьбе Михаила Горбачева за гласность. Вероятно, самый главный урок Чернобыля в том, что он предупредил нас о потенциальных опасностях ядерной войны. По сравнению даже с бомбой в одну мегатонну, взорванной намеренно или случайно, авария в Чернобыле покажется незначительной. Именно осознание этого привело президента Рейгана и Генерального секретаря Михаила Горбачева к подписанию в декабре [1987 г.] в Вашингтоне Договора по РСМД [ракетам средней и меньшей дальности]. Будем надеяться, что во время их встречи в Москве произойдет дальнейший прогресс.
Мы живем на маленькой планете – точке жизни в огромной Вселенной. В наше время человечество обладает технологиями с глобальным влиянием на всю Землю. Давайте не будем смешивать понятия: технологии не могут быть только хорошими или плохими. Атомная энергия может спасать жизнь жертвам рака, давать энергию голодным странам или может использоваться для производства оружия массового уничтожения. Человек хочет полностью подчинить эти технологии. Будем надеяться, что возобладают люди доброй воли и здравого смысла. Как цивилизация мы сталкиваемся с глобальными проблемами, размах которых слишком велик, чтобы мы позволили себе действовать друг против друга. Я отмечал, что в ближайшие 50 лет от рака умрут пятьдесят миллионов советских людей. Умрут и пятьдесят миллионов американцев, и более 600 миллионов людей во всем мире [4]. Разумеется мы должны предпринять глобальное наступление на эту и другие проблемы, такие, к примеру, как сердечно-сосудистые заболевания и СПИД. Никто не сомневается, чт объединение научных исследований – в интересах обеих наций.
Правда, 1988 г., після 31.03, десь 1.04.
[1] Про 39 випадків, згаданих Р.Гейлом раніше, уже не йдеться.
[2] Вроджені дефекти і генетичні відхилення бувають не тільки від радіації, але й від інших причин. Вислужуючись перед Москвою, Р.Гейл передав куті меду і взагалі скасував ці проблеми – не тільки в тій частині, яка викликана радіацією, а й від інших причин.
[3] Всі ці «розрахунки» – чистої води абсурд, покликаний запаморочити голови глупим хахлам (усіх національностей, не тільки української). Щоб підкреслити абсурдність цього абсурду, я зроблю такий «прогноз».
Зараз на Землі живе 6 млрд. душ. Через 100 років усі вони помруть (а куди вони подінуться?). На ці 6 млрд. смертних випадків Чорнобиль не має ніякого впливу: і той, хто був у Чорнобилі – помре, і той, хто не був – також помре. Отже, ні про яку шкоду від Чорнобиля взагалі не можна говорити.
Чим масштабнішими мірками міряти, тим мізернішими виступають налідки Чорнобиля.
[4] Я ж уже говорив, що 50 років – замало; а от через 100 років геть усі повиздихають, і тим самим проблема з ними буде вирішена. Насправді для прогнозування треба дивитись : а) як скоротиться середня тривалість життя чорнобильців; б) в якому віці помиратимуть люди від цих додаткових смертей (віковий розподіл смертності). Коли помирає від раку людина у 80 років, то це не є аномалією (все одно колись помре). А коли помирає від раку легенів , не доживши до 40 років (як мій однокурсник Ігор Волков) – це трагічні наслідки катастрофи. Тобто треба розрізняти випадки смерті у віці, більшому за середню тривалість життя у контрольній групі, і у віці, меншому за цю тривалість, і й аналізувати цю останню смертність.
Усе це – елементарно, і мені навіть незручно перед справжніми фахівцями з медичної статистики за такі, даруйте, «відкриття». Але що поробиш, коли справжні фахівці мовчать, а скрізь панують брехуни?