18.05.1840 г. Ф. А. Кони

Милостивый государь Федор Алексеевич!

Если замедлил ответом на лестный для меня отзыв Ваш, то Вы же сами тому причиною. Я не мог оторваться от изящного издания Вашего «Пантеона», умного, занимательного, прелестного, интересного вполне. Начав перелистывать его, я не мог уже уйти от него. Читая все выходящее, я точно отдыхал… и наслаждался. Благодарность и мою присоедините к читателям Вашим, которых считать усерднейше желаю тысячами. Иначе жаль, прискорбно и досадно будет.

Отзывом Вашим Вы много мне принесли удовольствия. Давно уже любуюсь Вами, читая и слушая на сцене писанное Вами. Пишу и говорю без натяжек и преувеличения, держусь сам искренности и люблю ее в других, и потому верьте доказательству, что я Вас давно знал, как должно.

Доказательство тому предстанет к Вам, именно: в то время, когда принялся было за театральные пьесы, из одного анекдота пришло мне на мысль слепить комедию. Написавши бросил, а потом лет до восьми вспало мне на ум, что при таком интересном сюжете мог бы выйти интересный водевиль, но нужно дополнить куплетами (я стихов, а еще более водевильных куплетов, не пишу), украсить остротами, каламбурами, веселыми остротами слов, кои, так и вижу, что готовы брызнуть на каждом слове, но мне этого, подумал я, не смастерить. Не по силам. Вот я точно канву написал. Тени, краски, цветочки поставить кому же другому, подумал я, как не г-ну Кони, с которым авось знакомством сойдемся. Так думал я – и отложил в ожидании благоприятного случая. И вот, чрез столько лет, дождался этого приятного случая и в подтверждение сказанного имею доставить к Вам на Ваш суд беспристрастный и «дальнейшее рассмотрение». Тогда об этой пьеске изложу все подробно.

Шалун – нами общелюбимый Е. П. Гребенка – сшиб меня с ног письмом своим, написав, что «Приезжий из столицы» заехал к Вам в «Пантеон». Куда ему между добрых людей было показываться? И переслал я его только по нужде, что не выберут ли чего кусочком для помещения где-нибудь, а он его целиком пихнул прямо в большой свет, и еще после Гоголева «Ревизора».

Никогда не должно идти ничто в сравнение с пьесою всем известною, всеми любимою и признанною неподражаемою. Выигрыш невозможен, и сравнения всегда будут не в пользу последнего. Потому-то я и спрятал было его, когда вышел «Ревизор». И Вы сами согласитесь, что мой «Приезжий» требовал бы прежде большой чистки, некоторых перемен и отмен и проч. Теперь что достается? Уже Булгарин изрек свой суд, а это еще пчелинное жужжание.

А что возгласит «Сын отечества»? Сей «Сын», который согнал бы с света и самый «Пантеон», что он возречет или возревет? Беда! Попал под палки. Смешон мне Булгарин, прикрикивая на немцев: кто-де вам дал право судить о русской литературе? А им или ему кто дал право судить о немецкой и др. литературах? Да и в этом ли он одном смешон. Но точно мне достанется, как и следует; пиеса точно не очищена и не сведена. Для покрытия греха имею прислать Вам еще комедию в 4-х действиях: «Ясновидящая». Это уже не будет подражание ни сомнамбулистикам с товарищи и никому доселе. Написана также давно и отложена за прохлаждением у нас к магнетизму. Теперь решаюсь выпустить и пришлю к Вам.

Мои conditions самые raisonnables. Именно, Ваш журнал нов. Скажите со всею откровенностию и чистосердечием, как я буду, сходно с моими правилами, всегда говорить, скажите чистосердечно, не отяготительно ли для экономической части журнала будет условие, которое объявил Вам Евгений Павлович за «Приезжего» [150 руб. за лист.].

Притом же не деньгами, а исполнением кое-каких препоручений, например, высылкою сюда печей Карелина, сукна, книг разных, женских нарядов и т. под., если есть у Вас кто могущий взяться за это; тогда Вы известите меня, что это Вас не отяготит, и, возможно, я пришлю записку и Вы прикажете выслать. Если случатся требования не на всю сумму, деньги у Вас лежат до нового назначения присылки вещей. Откровенность и чистосердечие по этому предмету – и я Вам буду благодарен.

Писал и пишу не из корысти, а так, если можно приобрести что, чего здесь или нет вовсе, или скоро приобрести нельзя. Разумеется, – и Вы согласитесь, – что за «Приезжего» нужно удовлетворить Евгения Павловича. Он – добрый! – высылает все от себя, в надежде получить от Вас следующее. Остальные деньги отдайте ему, и если Вы согласны на покорнейшую мою просьбу – то при первом Вашем отзыве о том доставится от меня записка надобностям. Тяжело журналу условие, сделанное с Е[вгением] П[авловичем], – скажите так же откровенно, как я теперь говорю и всегда буду говорить; неудобно Вам исполнять по высылке чего-либо, скажите – тогда придумаем что другое.

Сказав Вам мнение о моем «Приезжем» напечатанном, посудите, могу ли согласиться пустить его на сцену? (N. В. Если имею право удержать его несогласием моим от того. Не зная правил и закона, говорю, как думаю). После «Ревизора» он точно не будет так занимателен и, по словам «Пчелы», будет скучен и проч. Тогда, признаюсь Вам, мне крепко прискорбно будет слышать гласное неодобрение.

Теперь читают и что говорят, до меня не доходит; но когда все, единодушно и единоустно, признают ее ничтожною и услышу упреки за выпуск ее в свет, – досадно мне и здесь будет. Не все же будут знать, что комедия написана прежде «Ревизора»; не все будут знать, что я безо всего отдал на сцену, а припишут и сему, и тому, и бог знает чему! Вот почему не хочется мне выставить ее на поругание, а больше не дать повода скалозубить над собою уже готовящимся.

Вот и весь пред Вами – душою, мыслями, помыслами и желаниями. Благодарю Вас снова за полезный и много удовольствия доставляющий труд Ваш, как и за все прежнее испытанное мною наслаждение от пера Вашего. Будьте так же чистосердечны и прямы, к совершенному моему обрадованию, с уважающим Вас преданнейшим и покорнейшим слугою

Григорием Квиткою

«Шельменко-денщик» поручен был от меня к напечатанию, но, кажется, это… Вам доставлю его.

Примітки

Вперше надруковано у вид.: Квітка-Основ’яненко Г. Ф. Твори у восьми томах, т. 8, с. 181 – 184.

Автограф невідомий.

Подається за першодруком.

пришло мне на мысль слепить комедию. – йдеться про комедію «Мертвец-шалун». П’єса була опублікована в журн. «Репертуар», 1848, № 12, с. 1 – 34.

… Гребенка… сшиб меня с ног письмом своим… – Цей лист невідомий.

…«Приезжий из столицы» заехал к Вам в «Пантеон». – йдеться про надрукування п’єси «Приезжий из столицы, или Суматоха в уездном городе» в журналі Ф. О. Коні «Пантеон».

… имею прислать Вам еще комедию в 4-х действиях: «Ясновидящая». – Цей твір під назвою «Странница, или Сомнамбулка» Г. Ф. Квітка-Основ’яненко в кінці 1820-х – на початку 30-х років надсилав до цензури. Але і тоді, і пізніше, в 1840 р., театральна цензура заборонила п’єсу. Г. Ф. Квітка-Основ’яненко використав її сюжет при написанні повісті «Маргарита Прокофьевна».

«Шельменко-денщик» поручен был от меня к напечатанию… – Г. Ф. Квітка-Основ’яненко мав намір видати п’єсу у І. Т. Лисенкова, але той з невідомих причин відмовився її друкувати.

Подається за виданням: Квітка-Основ’яненко Г.Ф. Зібрання творів у 7-ми томах. – К.: Наукова думка, 1981 р., т. 7, с. 250 – 253.