Последняя попытка возрождения Улуг Улуса (1459 – 1472)

Талах Виктор

Кучук-Мехмеду унаследовали сыновья, Махмуд и Ахмат. Против них сразу же после отцовской кончины выступил заяицкий Абулхаир, от которого братья вынуждены были укрыться в некой крепости [947].

Впрочем, торжество правителя Узбекского ханства отнюдь не было полным и, в любом случае, оказалось кратковременным, так как уже в 1460 г. Махмуд воевал против Рязанского княжества (на самом деле – против Москвы, так как Рязанью в малолетство местного князя Василия Ивановича управляли московские наместники). Правда, поход, инициатором которого был некий Казат-улан-мирза, и в котором вместе с ханом участвовали бекларыбек Тимур-бий и его брат Дин-Суфи, кончился провалом.

«Приходилъ съ всею силою подъ Переславль Рязанский, – сообщает летописная запись, – и стоялъ подъ немъ 6 дней въ постъ Успенiа Пресвятыа Богородици (15 августа – В.Т.). Многу же язву прiаша вои его от гражанъ, избiени быша мнози и уязвлени, и ничтоже успѣвъ граду тому, съ срамомъ отступили от него» [948].

Первое время братья правили совместно. По мнению Р.Ю. Почекаева формальное старшинство и кочевья в низовьях Волги, на северном Кавказе и в Причерноморье достались Махмуду (известны его монеты с титулом «султан правосудный Махмуд», чеканенные в Хаджитархане, Укеке, Дербенте и кочевых ставках Орду-Базар и Бек-Базар [949]), а земли на средней Волге и севернее – Ахмату [950]. Русские летописи сообщают, что вступивший весной 1462 г. на Московское великое княжение Иван Васильевич «посла киличеи своя к хану во Орду с дары многими. Хан же прият дары, присла свой посол к великому князю» [951], но имя хана, выдавшего ярлык, не называют, это мог быть и Махмуд, и Ахмат.

Государь с придворными. Миниатюра из рукописи «Шах-намэ Байсонкор-Мирзы», 1429-1430. Тегеран, Дворец Голестан.

Сведения об истории Большой Орды в 1460-х годах весьма отрывочны. Хотя упомянутое выше письмо Махмуда Мехмеду Фатиху и говорит, что между 1460 и 1466 годами «случилось много важных дел», подробности их по большей части неизвестны. В 1465 г. Махмуд организовал еще один поход на Москву, оказавшийся ещё менее удачным, чем в 1460 г.: до русских земель он так и не дошел, потому что в начале сентября на переправе через Дон был настигнут войском Хаджи-Герая, который «би его, и орду взя, и почата воевати промеж собой» [952]. По мнению ряда исследователей после этого поражения Махмуд был фактически отстранён от власти младшим братом, получив в качестве удела для проживания Хаджитархан [953]. Однако Р.Ю. Почекаев отмечает, что ни о каких проявлениях враждебности между братьями источники не говорят. В письме Махмуда османскому султану Мехмеду II Фатиху от 10 апреля 1466 г., где он, между прочим, пишет: «когда великое место прежних ханов – предков наших было милостиво даровано нам» [954], то есть, заявляет о себе как о хане всего Улуг Улуса. Тем не менее, в источниках есть очевидные признаки ослабления политического влияния Махмуда. Не позже 1470 г. от него к брату перешёл бекларыбек мангыт Тимур-бек [955], в 1475 г. московские дьяки в наказе послам отказывают Махмуду в царском титуле [956].

Для крымского правителя победа 1465 г. открывала перспективу установления власти над всей западной частью Великого Края. Отражением таких притязаний может быть титул, засвидетельствованный в дипломатической переписке ближайших преемников Хаджи-Герая, который в русском переводе выглядит: «государь еси великой, справедливой и премудрой», что соответствует «as-sultan al-‘azza’m al-adil al-hakim», где первые три члена, «султан великий правосудный» – хорошо известный по монетным легендам титул верховного владыки Улуг Улуса. Однако всего через год после одержанной победы, в августе 1466 г. Хаджи-Герай скончался.

Осенью крымские беи избрали ханом его старшего сына, Нур-Девлета, дружественного Ахмату и даже отправившего к тому посольство за ярлыком. Однако притязания на власть в Крыму предъявил также шестой сын Хаджи-Герая, Менглы-Герай. Осенью следующего, 1467 г. он изгнал Нур-Девлета из ханской столицы Кырк-Ёра, но укрепиться там не смог, и в июне 1468 г. ушел в Каффу, где ширинский бей бекларыбек Мамак при содействии генуэзского консула Джентиле Камиллы устроил церемонию его провозглашения ханом.

Одновременно междоусобица началась и в Казанском ханстве, где после смерти хана Халила (1465 – 1467 гг.) претендентами на власть выступили младший брат покойного Ибрагим и его дядя, московский ставленник Касым. В 1467 г. московские войска потерпели поражение в речном бою на Волге, но в 1468 г. Иван III вторгся на территорию Казанского ханства, в ответ Ибрагим отправил казанские отряды на Галич Мерский и Нижний Новгород. На помощь Москве выступили вятчане, которые, спустившись по Каме, устроили грабежи казанских земель. В свою очередь, в пользу Ибрагима выступил Ахмат, чьи войска вторглись в союзное Ивану III Рязанское княжество и область Беспуту на Оке. В итоге кампании 1468 г. Ибрагиму не только удалось сохранить за собой власть в Казани, но даже на некоторое время подчинить себе Вятку. Только в сентябре 1469 г. московской рати во главе с братом великого князя Юрием Васильевичем удалось запереть Ибрагима в казанском кремле; по условиям заключенного мира Иван III признал Ибрагима ханом, а тот в ответ очистил Вятку и вернул пленных, захваченных за последние 40 лет.

Между тем в Крыму Менглы-Герай летом 1468 г. начал войну с братом. К ноябрю он овладел Кырк-Ёром, Нур-Девлет бежал на Таманский полуостров, откуда послал за помощью против Менглы-Герая и его союзников генуэзцев к османам. В ответ каффинский консул организовал поход, в результате которого Нур-Девлет и три его брата, Кутлуг-Заман, Кельдыш и Ямгурджи, были захвачены в плен и заключены под стражу сначала в Каффе, а затем в Солдайе. Османские союзники Нур-Девлета подоспели слишком поздно, только летом 1469 г. корабли под командованием Якуб-бея прибыли к Каффе. Хотя генуэзцы и представители крымского хана не проявили никакого недружелюбия, османская эскадра предприняла ряд явно недружественных действий: Якуб-бей под надуманным предлогом задержал доверенного человека Менглы-Герая, захватил и сжег два его города, захватил и увез в Стамбул многих жителей Каффы.

Однако враждовать с османами Менглы-Герай не мог, да и, по всей видимости, не хотел, поэтому ограничился посылкой к Мехмеду II письма от 25 октября 1469 г., где извинялся за задержку с сообщением о своем воцарении в Крыму, оправдывая это тем, что первое его посольство в Стамбул по каким-то причинам вынуждено было вернуться, но вместе с тем настоятельно просил султана в память об отношениях дружбы и братства, установленных еще при Хаджи-Герае, вернуть всех захваченных в Каффе пленников, ибо «ущерб, учиненный Каффе, равносилен ущербу, причиненному нам» [957].

В том же 1468 (по другим сведениям, в 1469) году на противоположном конце бывшего Великого Края скончался после 39-летнего правления хан Дешт-и-Узбека Абулхаир, «Хазрат Хан-и Бузург», «Присутствие Государева Величия», как велеречиво называли его хронисты. В последние годы правления государство Абулхаира переживало серьезный кризис. Как сообщает автор сочинения «Тарих-и-Рашиди» Мухаммед Хайдар, «он причинял много беспокойства султанам джучидского происхождения» [958], что в конечном счете вызвало открытое выступление знати против ханской власти. Поводом, согласно преданиям иля аргынов, стала вражда между приближенными Абулхаир-хана Кобланды-баатыром Кара-Кыпчаком и Даир-Ходжой Аргыном, вследствие которой Даир-Ходжа погиб, а хан отказался выдать его родичам Кобланды. В ответ аргыны и присоединившаяся к ним часть кереитов (кереев) во главе с султанами Гиреем и Джаныбеком, потомками тука-тэмурида Урус-хана откочевали в Моголистан, правитель которого Эссен-Буга предоставил им округ Чу и Козы-Баши (Гирей и Джаныбек с их сторонниками получили прозвание «казаков», то есть, вольных, вышедших из повиновения хану людей). Так как многие подданные Абулхаира стали присоединятся к ним, старый хан предпринял поход против бунтовщиков, но по пути скончался.

«Высоковитающий сокол его усталого духа, – цветисто изъясняется Кухистани, – услышав призыв: «О ты, душа упокоившаяся! Вернись к твоему Господу довольной и снискавшей довольство!», – проявил желание отправиться в сторону высшей обители рая, и по воле бесподобного Господа, оставив власть над обитаемой четвертью земли славным и счастливым сыновьям, предпочел рай вечный миру тленному» [959].

Ханом Дешт-и-Узбека был провозглашен престарелый Йадгар, с которым большеордынский Ахмат заключил союз. Правление Йадгар-хана оказалось, однако, очень непродолжительным, и в 1469 г. он погиб. К власти пришел сын Абулхаира Шейх-Хайдар.

Ахмат в это время, кажется, был занят войной на западных рубежах. По крайней мере, Я. Длугош сообщает о походе татар под руководством некоего «царика», которого он называет Маниак (Maniak), на Волынь, в Галичину и Молдову осенью 1469 г. [960] Поход был чисто грабительским и собрал множество кочевого сброда. Несмотря на то, что Казимир IV получил предупреждение от Менглы-Герая, литовские и польские воеводы не собрались с силами, чтобы дать отпор неприятелю, но в Молдове господарь Стефан нанес им поражение и захватил в плен сына Маниака, который был предан четвертованию на глазах татарских послов.

Эти события побудили польско-литовское правительство к попытке обезопасить себя от Тахт-Эля, заключив с Ахматом союз против Москвы, с которой у Казимира к тому времени обострились отношения из-за влияния на Великий Новгород. В 1470 г. к Ахмату прибыл посол Казимира IV Кирей (Кирдей) Кривой (татарин, ранее бежавший в Литву из московского плена) с предложением, «чтобы вольной хан пожаловал, на великого князя русского пошел со всею Ордою своею» [961]. Литовские предложения нашли поддержку со стороны бекларыбека Тимур-бия, но сам хан колебался и только в начале лета следующего года отпустил Кирея назад с благоприятным ответом. Однако поход против Москвы Ахмат тогда так и не предпринял.

Дело в том, что на восточных границах Тахт-Эля против Шейх-Хайдара выступили правитель Тюмени Сеид-Ибрахим (Ибак) [962], сын Хаджи-Мехмеда, провозгласивший себя подобно отцу ханом Сибирского юрта, глава кереев Береке-Султан и мангытские (ногайские) мурзы Аббас с племянниками Мусой и Ямгурджи (на сестре последних женился Сеид-Ибрахим). Смуту еще больше усилило возвращение из Моголистана Гирея и Джаныбека, на сторону которых перешло большинство илей центрального, северного и восточного Дешт-и-Узбека. Шейх-Хайдар по сообщению кашгарского историка Ходжи Шади призвал в качестве союзника Ахмата. Однако вскоре после своего появления в восточном Деште летом или осенью 1471 г. Ахмат перешёл на сторону Сеид-Ибрахима, желая, как указывает сочинение бухарского историка XVII в. Махмуда ибн Вали "Бахр ал-асрар", приобрести Хорезм [963]. Тем временем Шейх-Хайдар был захвачен противниками врасплох и убит.

«Ибак-хан вместе с Ахмед-ханом напал внезапно на Шейх-Хайдар-хана. Хотя тот и [решил] сразиться и многих людей послал [за помощью] во все стороны и края к своим эмирам и бахадурам, это ничего не дало, люди и войско не собрались. После этого он учинил с малым числом воинов большое сражение. В конце концов, люди из войска врага нанесли саблями и копьями на тело благословенного хакана многочисленные раны и предали его смерти. При виде этого события эмиры и столпы государства разбежались и рассеялись в разные стороны» [964].

Противники Шейх-Хайдара готовы были принять Ахмата в качестве верховного правителя, однако многие узбекские юрты его не поддержали. Кроме того, в это время на Сарай напали спустившиеся по Волге вятичи, которые «много тавара взяша и пленъ многъ поимаша» [965]. Ахмат отказался от дальнейшей борьбы за Дешт-и-Узбек [966].

Между тем литовский посол Кирей на обратном пути из Ахматовой орды посетил Крым, где предложил союз с Литвой также Менглы-Гераю. Хан, опасаясь совместных действий Литвы и Ахмата, согласился и отправил к Казимиру своего посла Джафара, а также специальных посланников к новому чешскому королю, сыну Казимира Владиславу, которым было поручено поздравить последнего с коронацией. После достаточно продолжительных переговоров в июле 1472 г. польский коронный сейм в Кракове подтвердил заключение союза с Менгли-Гиреем на условиях «быть другу другом, а недругу – недругом» [967]. Впрочем, это соглашение осталось на бумаге, так как Менглы-Герай внимательно присматривался к развитию отношений между Литвой и Большой Ордой, и помогать друзьям своего главного врага очевидно не желал.

Наконец, летом 1472 г. сам Ахмат пошёл походом против Ивана Московского. В конце июля ему удалось захватить и сжечь Алексин, но переправиться через Оку московские рати во главе с князем Даниилом Холмским татарам не позволили; пока хан стоял на берегу, русские собрали в Ростиславле, Коломне и Серпухове огромное войско, по некоторым сведениям в 180 тысяч человек [968]. Среди татар, тем временем, началась эпидемия, «начаша умирати мнози в полцех их, и убоявшееся, бегу яшася, яко шесть дней ко станам своим прибегоша» [969]. В ночь на 1 августа Ахмат «побеже» с Оки и вернулся «до катунъ», т.е., к своему гарему. По всей видимости, одним из последствий неудачной войны с Москвой стал уход от Ахмата бекларыбека Тимур-бия, который между 1472 и 1475 гг. вновь оказывается на службе у Махмуда [970].

А. Горский полагает, что именно после алексинской неудачи Ахмата Москва перестала уплачивать «выход» в Престольное Владение, а также заявила перед польско-литовским правительством о прекращении зависимости от хана [971]. По крайней мере, так можно объяснить слова Яна Длугоша, помещённые под 1479 г., о том, что московский князь «свергнувший варварское иго, утвердил себя в свободе со всеми своими княжествами и землями» [972].

Примечания

947. Трепавлов В.В. Степные империи Евразии… – С. 295. Махмуд ибн Вали, на которого он ссылается, пишет, что сыновья Кучук-Мехмеда будто бы унаселдовали власть малолетними: Махмуд одиннадцатилетним, а Ахмат – восьмилетним, однако, изложение событий начала 1460-х годов в других источниках этого не подтверждает. О двух или даже трёх вторжениях Абулхаира в «Тахт вилайет» и «страны Биляр и Булгар» пишут «Таварих-и-гузида Нусрат-намэ» и Утемиш-хаджи (Трепавлов В.В. Степные империи Евразии… – Сс.296-297).

948. Полное собраніе русскихъ лѣтописей. Томъ двѣнадцатый. – С.113.

949. Там же. – С. 266; Трепавлов В.В. Степные империи Евразии… – С.294.

950. Почекаев Р.Ю. Цари ордынские. – Сс.213-214, 347, прим.653.

951. Татищев В.Н. История Российская. Том шестой. – М.-Л., 1966. – С.23.

952. Цит. по: Смирнов В.Д. Крымское ханство…. – С. 49. 10 сентября 1465 г. об этом сражении стало известно послам папы Павла II, прибывшим ко двору Хаджи-Герая для переговоров о союзе против османов.

953. См. например: Сафаргалиев М.Г. Ук. соч. – С. 265; Трепавлов В.В. Степные империи Евразии… – С. 295.

954. Письма золотоордынских ханов // Тюркологический сборник, 1975. – М.,1978. – С.240.

955. В 1470 г. посол Казимира IV к хану Ахмеду «многие дары принесе к нему тако же и ко князем его, к Темирю и к прочим, от короля» (Полное собрание русских летопсей. Т.28. Летописный свод 1497 г. Летописный свод 1518 г. – М.-Л., 1963. – Сс.121, 291).

956. Трепавлов В.В. Степные империи Евразии… – Сс. 295-296.

957. Григорьев А.П. Время написания "Ярлыка" Ахмата // Историография и источниковедение истории стран Азии и Африки, Вып. X. – Л.: 1987 – С.56.

958. Абусеитова М. Х. Казахское ханство во второй половине XVI века / Академия наук Казахской ССР. Институт Истории, Археологии и Этнографии им. Ч. Ч. Валиханова. – Алма-Ата: 1985. – С. 40.

959. Материалы по истории казахских ханств XV-XVIII веков. (Извлечения из персидских и тюркских сочинений). – Алма-Ата: 1969 – С.171

960. Joannis Dlugosii annales… – P. 243-244. Из текста Длугоша не следует, что Маниак был ханом, как это предполагает В. Трепавлов (Трепавлов В.В. Степные империи Евразии… – С.302). Само имя может быть передачей татарского Аминек/Эминек. Так звали одного из ширинских беков, однако, последние были вассалами Крымского ханства. Возможно, правда, что в 1469 г. Аминек служил Ахмату, или что у него был тезка.

961. Татищев В.Н. Том шестой… . – С.30.

962. Уменьшительная форма «Ибак» употребляется в русских летописях. Полная форма известна из монетных легенд (см.: Нестеров А. Г. Тюменское ханство: Государство Сибирских Шейбанидов в XV в. / А. Г. Нестеров // Уральское востоковедение. – Екатеринбург : Изд-во Урал. ун-та, 2007. – Вып. 2. – С. 81-82). В среднеазиатских исторических сичинениях «Шейбани-намэ» и «Нусрат-намэ» эта сокращенная форма, ybk, была воспринята как усеченное написание имени 'ybk, «Айбак».

963. Трепавлов В.В. Степные империи Евразии… – С.297.

964. "Шейбани-наме" Бинаи как источник по истории Казахстана XV века // Труды секции востоковедения, Том 1. – Алма-Ата,1959. – С.201.

965. Полное собраніе русских лѣтописей. Том двенадцатый . – С. 141.

966. На большей части бывшего государства Абулхаира, в центральных, западных и юго-восточных его областях, утвердился в качестве хана Гирей, предоставивший мангыту Мусе бекларыбекство (его государство получило название Казахского ханства); северо-восток и север вошли в состав Сибирского ханства Саид-Ибрахима.

967. Pulaski K. Stosunki Polski z Tatarszczyana od polowi XV wieku. T. 1: Stosunki z Mengli-Girejam chanem tatarow perekopskich (1469-1515) // Akta i listy. Krakow-Warszawa: 1881. – Ss. 199-200.

968. Соловьев С.М. Сочинения. Кн. III. – М.:1989. – Сс. 66-67.

969. Татищев В.Н. Том шестой… – С.40.

970. Тимур-бека в окружении Касыма, сына Махмуда, упоминает «Таварих-и Гузиде». Внук Тимура Дивей-мурза также рассказывал, что «как… над дедом моим ссталась незгода, и он… поехал служить к астороханскому царю» (Трепавлов В.В. Степные империи Евразии… – Сс.297-298).

971. Горский А.А. Москва и Орда. – М., 2000. – Сс. 160-161.

972. «Excusso ivgo barbaro vendicaverat se in libertatem cum omnibus suis principatibus et terris» (Ioannis Dlugossii senioris canonici Cracoviensis opera. T. 14. – Cracoviae, 1878. – P. 697).