Из времён нашествия шведов на Россию
«Установилось мнение, подтверждаемое массою несомненных исторических данных, что измена Мазепы не встретила никакого сочувствия в малорусском народе и что на сторону Мазепы, кроме запорожцев, стали лишь весьма немногие из казачьей старшины, дорого потом поплатившиеся за своё сочувствие к изменнику.
Нам довелось услышать предание, совершенно противоположное такому мнению и свидетельствующее о сочувствии к Мазепе и его союзникам шведам не отдельных, притом служилых лиц, но целой и довольно численной общины.
Как преданию, в котором не выяснены ни мотивы, ни ближайшие обстоятельства передаваемого им факта, мы отнюдь не думаем придавать значения исторического свидетельства, подрывающего установившееся в исторической науке мнение. Сохранённый им случай всё-таки единичный и мог быть плодом частного внушения или недоразумения. Народ, чуткий к общим переменам в своей судьбе, плохо понимает тонкости политики случайной, каков был союз Мазепы с Карлом, составлявший секрет для самого Петра; обыкновенно он ставится на сторону того, кто заступается или вид показывает, что заступается за него; по части же забирания фуража и провианта в то военное время русские войска конечно не уступали шведам. Однако, как предание весьма определённое, приуроченное к известной местности, мы считаем совсем не лишним привести в известность: в крайнем случае передаваемый им факт может служить образчиком великодушия победителя Карла XII, на которое он был способен и в минуты самого сильного гнева. Вот в чём дело.
Пётр І в битве под Полтавой.
На границе Харьковской губернии существует уездный город Курской губернии Грайворон, или по-местному Гайворон. Грайворон в степень уездного города возведен только в 1830-х годах, до этого же времени был селом Хотмыжского уезда. Основание села Гайворонки относят к очень далёким временам и основателем называют некоего казака Жеребила, потомки которого, а также и потомки другого, действующего в предании лица, Гетепана, живут и в настоящее время в Грайвороне; первые теперь носят фамилию Жеребиловых, а вторые не изменили и остались Гетепанами.
Предание говорит, что во время движения Карла XII под Полтаву, а за ним по пятам Петра I, Грайворон, или в то время село Гайворонка, находилась на пути. Жители села, по совету своего старшины Жеребила, а может быть и по собственному соображению, охотно делились всеми возможными съестными припасами со шведскими войсками. Узнав же о приближении русских войск, весь провиант попрятали и по прибытии Петра I не переставали тайком доставлять в шведские войска, отказывая по неимению русским.
Пётр I, узнав о таком отношении своих подданных к врагу, страшно рассердился и порешил наказать всё село полным уничтожением, – так сказать, стереть его с лица земли. Для исполнения этой казни было приказано обложить село кругом соломой и никого не выпускать оттуда, а дабы предупредить всякое поползновение к бегству, обставить село пушками и в беглецов стрелять. При исполнении же казни зажечь одновременно со всех концов солому и палить в село из пушек. Казнь должна была быть совершена в присутствии самого Императора.
Гайворонцы, видя свою неминуемую гибель и не ожидая пощады, собрали раду и обратились к тому же Жеребилу, который, посоветовав подчиниться своей горькой участи, предложил однако испробовать последнее средство, заключавшееся в том, чтобы в день казни собрать всех могущих только ходить детей и выслать их за село на дорогу, по которой будет ехать Государь. Совет радою был принят, и дети, как говорит предание, в числе более ста душ, были высланы по назначению. Государь, увидев стольких плачущих детей, был крайне озадачен и, остановившись, спросил разъяснения.
В это время подъехал случившийся здесь уроженец Гайворонки, казачий старшина Гетепан, находившийся в войсках русских, и обратился со следующими словами к Императору: «Ваше Императорское Величество, это невинные дети тех виновных отцов и матерей, которые сегодня должны погибнуть. Дети эти могли бы быть верными и полезными слугами Вашего Величества, но со смертью своих родителей и их ожидает гибель. Пощадите их!». Государь, ничего не сказавши, махнул рукой и возвратился, приказав оставить в покое Гайворонку».
«Киевская старина» 1884 № 7