Приезд гостей
Г.Ф.Квитка-Основьяненко
Сколько ни живу на свете и чего за шестьдесят лет не перевидал я, не отлучаясь, что называется, ни за порог из своего уютного хутора, а не видал такой ужасной метели, какая постигла нас в первых числах декабря истекшего года. Ужас вспомнить, ужас рассказывать, ужас слушать! Говорят обыкновенно – и не знаю, отчего говорят: «снег идет». Кажется, приличнее было бы изъяснять: «снег летит»; при усилении его можно бы сказать: «снег сыплет»; но если бы и принято было это выражение, то трудно найти слово, которое бы объясняло, что делал снег 5-го, 6-го и 7-го декабря. Он не шел, не летел, не сыпал, а непроницаемою массою опускался сверху вниз и разом засыпал все, что попало под него!..
Вообразите при этом ужасный восточный ветер, с сильными порывами, против коих ничто не может устоять. И такой молодец как дунет – и что же я заметил? девятый порыв его гораздо сильнее, гораздо ощутительнее, нежели предшествовавшие восемь; точно девятый вал на море. Замечайте, кто желает, и уверитесь. Так вот он как дунет, то эта масса снега, валившаяся сверху, закружится, завертится, как мельчайший песок; без преувеличения, пред самыми глазами ничего не видно; а где деревцо, комок чего-либо, былинка, то снег, прильнув к этому, в несколько минут составит целую гору! При этом ветре, при этом засыпающем снеге мороз сильный… Благодарение богу, если кому не было надобности находиться в дороге!..
Я был дома, желал очень взглядывать в окно и замечать, как бушует ветер и снег засыпает все, но в мои окна невозможно было ничего рассмотреть. Один белый свет: но небо ли это, земля, вода? не можно было решить. Всякое сообщение с кухнею и прочими службами было у меня прервано, и я, с ограниченною прислугою и с умеренными жизненными потребностями, эти три дня провел совершенно как на необитаемом острове.
Наконец утихло все. Чтобы открыть вовсе засыпанные ворота, прочистить от них дорогу к дому и дорожки для ходьбы в кухню и кладовые, требовалось несколько дней неутомимой работы нескольких человек – и вот, от такого прочищения, явились, и среди двора, и пред моим домиком, и вокруг него, ужасные горы. Вид из окон унылый, мрачный. Скучно сидеть дома, словно в снежной могиле; расположился объездить соседей: выехал, и, в нескольких саженях от ворот увязли лошади до того, что надобно было кликнуть со двора людей с лопатами и разметать эти могилы, в коих погрузли мои сани, и лошади не могли выбраться.
Невозможно никуда выехать, засел дома. Скука от одиночества в четырех стенах; книги все перечитаны. Заняться нечем вовсе. Почувствовав необходимость промолвить с кем слово, я послал к соседям, умоляя не дать мне умереть от тоски и скуки и пожаловать по назначению А на два дня, Б на один день, В на три дня, кому сколько обстоятельства, известные мне, позволяли погостить у меня.
И чтобы продлить удовольствие, я так расположил, что когда уезжает А, приезжает Б, за ним В – и так далее один за другим, так что недели на три я был обеспечен от скуки, а там дороги устроились бы, поехал бы и я по соседям; вот у меня и эта зима с костей долой, как и предыдущие. В приглашениях моих я объяснил, что выехал было к ним и что заставило меня вернуться домой.
Посланные мои возвратились, перемучив лошадей, но с ответами от соседей. Все они, как ни скучали сами по домам, как бы ни желали куда съехаться хоть предстоящими праздниками, но та же невозможность принуждает и их сидеть безвыездно дома, как и меня. Один только сосед добавил, чтобы я терпеливо перенес скуку еще несколько дней, и что там, после нового года, нахлынут ко мне гости, коих он назвал ко мне моим именем; что рад ли я буду им или некоторым и не рад, приятно ли мне будет вообще со всеми или частно с некоторыми, скучно или весело, несносно или даже нестерпимо, они, эти гости, не будут смотреть на то, а чинно в уреченные дни станут навещать меня, хочу ли я этого или нет; да еще как?
«Если-де ты запрешь от них двери, они в окно влезут; ты приезжего пренебрежешь, не только не займешься с ним, ну, бросишь его: он равнодушно посмотрит на такой прием, не рассердится за грубость, не восхитится ласкою и, несмотря ни на что, опять явится в уреченный день».
«Подавай, судьба, дорогих гостей!» – подумал я: даровому коню в зубы не глядят; при безрыбьи и рак рыба и проч. все такое; т. е. когда не с кем слова промолвить, так рад хоть и пустому балагуру, лишь бы слово человеческое слышать. Ожидаю нового года с нетерпением. Проходит день, два, пять, вот уж и десятый день от нового года; не видя обещанных гостей, я думал, что соседушка надо мною подшутил, хотел было, оставя ожидания, придумать какое-нибудь занятие, чтобы облегчить тоску от скуки, как вдруг является… физиономия почтенная, очень интересная, что-то знакомое, напоминающее время радостное, великое, священное!.. Лицо знакомое… но не могу припомнить; стоит молча, ожидает любопытствующих, но и молчание его, при военной позитуре, невольно влечет к уважению… не вытерпел я и обратился с расспросами:
– Кто вы?.. Позвольте…