Xоры

Шероцкий К.В.

Вверху лестниц, в начале хор, путешественникам в XV-XVI в. указывали светлицу, в которой князья имели совещания с боярами. Около неё, повидимому, или в ней (Лясота) показывали также какое-то магическое зеркало – вероятно, средневековое зерцало мудрости, необходимую принадлежность зал суда и совещаний. Здесь же можно было видеть богатые мраморные, алебастровые и порфировые украшения. Ныне верхние части башен перестроены и следы светлицы утеряны и только на самих хорах сохранились от древности резные перила и роспись; перила шиферные с барельефными орнаментами, обычными для византийскаго искусства XI в. (ср. орнаменты рукописей, резные облицовки Венецианскаго и южно-итальянских [с.69] соборов, эмалированные изделия, плиты черниговского собора и Софийскаго собора в Новгороде), изображающими змеевидные плетения и узлы, между которыми заключены геральдические орлы восточнаго характера, розеты, рыбы. Упомянем и о карнизах, украшающих стены и столбы храма; размещение их сообразовано с чувством перспективы : более мелкие карнизы помещены ниже, а крупные выше, т.е. дальше от зрителя. Между византийскими столбами в боковых крыльях хор до сих пор сохранились деревянные связи, окрашенные под цвет шифера.

Остановившись в западном конце хор, можем любоваться величественным видом на алтарные мозаики. По стенам хор сохранились древние фрески, имеющие начатки живописной сложности, идущей к мозаикам в Дафни. Эти фрески были переписаны в 1853 году после открытия их из-под штукатурки XVII в., на которой в XVIII в. была сделана новая роспись, в коей принимал участие известный киевский гравер-живописец Иларион Мигура; часть стенописи конца XVIII в., изображающей вселенские соборы, уцелела под сводами в западном конце хор. Далее направо и налево размещены древние фресковые изображения, имеющие евхаристическое значение; помещение их на хорах вызвано обычаем, по которому в византийских храмах царь и царица слушали богослужение и принимали причастие на хорах «за завесами» – царь на правой, а царица на левой стороне; в южной части хор на стенах главное место занимает тайная вечеря в живой, но очень ранней архаической композиции (за подковообразным столом в виде сигмы), напоминающей загробные трапезы древне-христианских катакомб; предатель здесь еще не открывается, как в более поздних сценах тайной вечери; Христос возлежит, апостолы принимают сидячия позы.

Со времени катакомб появилась и символизация евхаристии, поэтому на хорах Софийскаго собора изображены и эти сцены – чудо на браке в Кане (в очень древнем [с.70] переводе, известном на дверях церкви св.Сабины в Риме V в. с вновь написанной фигурой богоматери), жертвоприношение Исаака (образ смерти Христа), трапеза трех странников у дуба Мамврийскаго, преломление хлеба в Эммаусе, отроки в вавилонской пещи (образ страданин Христа).

Престол, устроенный в открытой части южнаго крыла хор, посвящен апостолу Андрею; в иконостасе его раньше находилось чудотворное изображение Купятицкой божией матери, ныне вделанное в особый киот у первого правого столба на хорах; эта святыня представляет собою обратную сторону нагруднаго креста XII в. (энколпиона) с рельефным изображением богородицы Одигитрии, принесеннаго сюда Лазарем Барановичем в 1655 г. и вставленнаго Варлаамом Ясинским в драгоценный диск с изображением прав. Иоакима и Анны.

В левом северном отделении хор у соответствующаго столба в Николаевском приделе помещается икона Николая Мокраго, относимая (Праховым) к X веку, что едва ли верно, ибо вообще икон того времени, несмотря на их широкое употребление, до нашего времени почти не сохранилось и так как все древние киевские реликвии и святыни в XIII – XIV ст. были расхищены; следы образа св.Николая открываются в Новгороде; чудеса от этого образа относятся к XI в. и свое название он получил от чуда с младенцем, уроненным матерью в Днепр в 1096 г. На образе имеется надпись «агиос – отец Николае».

На стенах Николаевскаго придела написаны : вечеря Христа в Эммаусе (композиция та же, что в тайной вечере), предательство Иуды (новое), гостеприимство Авраама и три отрока в пещи. Последнее изображение передает композицию, известную еще на христианских саркофагах; пещь в виде четырехугольнаго ящика – реальная деталь, служившая принадлежностью так называемых «пещных действий», существовавших еще в древней Александрии; отро[с.71]ков охраняет ангел с распростертыми крыльями, спускался на веревках в пещь, объятую искусственным пламенем; Навуходоносор здесь в одежде византийскаго императора. Эта сцена скомпонована по той же обычной симметричной схеме, которую видим и в сцене угощения Авраамом трех странников и в мучении Георгия в куче углей и др. На столбах хор помещены фигуры отдельных святых, а в сводах и куполах – фигуры херувимов, серафимов и евангелистов вокруг четырехконечных крестов в медальонах (ср. в куполе церкви Успения в Никее), обычных для декорации потолков, имитирующих крестовый свод и для купольных декораций еще в древне-христианском искусстве. Кроме того, на стенах и сводах раскиданы богато украшенные кресты, идущие от драгоценнаго креста, поставленнаго на Голгофе св.царем Константином и разные орнаменты, представляющие смесь классических форм с восточными, как в Дафни, на Хиосе и др.

Иконостас Николаевского придела, как и Андреевского, является рядовым произведением барочнаго стиля XVII – ХVIII в.; в других приделах иконостасы более интересны : в Богоявленском приделе он изображает целую сцену крещения господня, в Преображенском – гору Фавор с Преображением, в Вознесенском – гору Елеонскую и Вознесение, в Страстном приделе – Распятие; все они вышли из той же мастерской, что и иконостас Сретенскаго придела.

Под собором имеются обширные подземные ходы, которые ждут обследования.