08.1989 Белоруссия: беда не отступает

Почему только через три с лишним года после аварии на Чернобыльской АЭС разработана государственная программа ликвидации её последствий в Белоруссии? Чем это обернулось и какие меры необходимо незамедлительно принять?

“Неделя” уже не раз писала о том, как живётся и работается людям в райнах Белоруссии и Украины, пострадавших от аварии на Чернобыльской АЭС. Вывод однозначный: людям в этих местах очень и очень тяжело. Радиационная обстановка сложная. О том, как последствия аварии уже сказываются на здоровье населения, рассказала недавно на страницах нашего издания (№ 30) народный депутат А.Ярошинская, приведя вопиющие факты в сёлах Народичского района Житомирской области.

Последняя надежда?

Ситуация в пострадавших районах значительно усложнилась ещё и потому, что очень долго не было научно обоснованной, комплексной программы работ по ликвидации последствий аварии. В Белоруссии такая программа разработана только спустя три с лишним года (!) после чернобыльской беды. Недавно она была вынесена на обсуждение Верховного Совета БССР. Однако предложенную программу не утвердили, а приняли только за основу. Решено её доработать и вынести на рассмотрение следующей сессии…

Население Белоруссии связывало с программой особые надежды. Может, последние. Но, увы, пока они не оправдываются, о чём лишний раз свидетельствует и решение прошедшей сессии.

Незадолго перед сессией в Минске состоялся митинг, который проводили несколько общественных организаций республики. На нём выступили жители белорусских городов Славгорода, Наровли, Черикова. Звучали слова о необходимости в полной мере обеспечить население пострадавших районов чистыми продуктами питания, перепрофилировать в этих районах сельскохозяйственное производство, возместить материальный ущерб пострадавшим от аварии… Собравшиеся призвали: если эти требования не будут выполнены, провести предупредительную забастовку, создать стачечные комитеты.

Всякая медлительность при решении такого сложного и опасного вопроса вызывает справедливое недовольство людей. В сочетании со всевозможными слухами и домыслами это породило в последнее время панику среди значительной части населения, в том числе руководителей, партийного актива, местной интеллигенции. Начался массовый уход из колхозов и совхозов механизаторов, животноводов, кадров среднего звена, инженерно-технических работников. Резко возрос поток писем граждан, трудовых коллективов из загрязнённых районов с требованиями о предоставлении им дополнительных преимуществ и льгот по оплате труда, пенсионному обеспечению и выплате пособий, созданию нормальных условий жизни.

Чего мы ждали

Почеиму же с таким запозданием была разработана в Белоруссии государственная программа по ликвидации последствий аварии? Сегодня этот вопрос требует конкретного и незамедлительного ответа. Да, сразу после аварии отрабатывалились и реализовывались система и порядок первоочередных мер по охране здоровья людей, созданию им нормальных условий труда и быта. В 1986 году из 107 населённых пунктов было эвакуировано почти 25 тысяч жителей. На территории площадью 194 тысячи гектаров образованы зоны отчуждения и отселения. Большая часть их трансформирована в Полесский радиационно-экологический заповедник. В связи с этим в Гомельской области ликвидировано 20 колхозов и совхозов.

Только за первых полтора года после аварии для эвакуированных жителей было построено 9770 квартир в домах усадебного типа, более 600 объектов социального и бытового назначения. В 1986 году лишь за два месяца – май и июнь – в пострадавших районах было очищено было очищено свыше трёх тысяч шахтных колодцев.

Начиная с 1986 года в зоне постоянного контроля проведена дезактивация всех населённых пунктов, вывезено более 800 тысяч кубометров загрязнённого грунта, благоустроено 214 животноводческих ферм и 96 механизированных дворов, снсено свыше четырёх с половиной тысяч ветхих строений, заменено более одного миллиона квадратных метров кровли… Общие затраты, связанные с созданием зон отчуждения и отселения, составили 1 миллиард 835 миллионов рублей. Работа действительно выполнена огромная.

Но, как признал на сессии Верховного Совета БССР В.Г.Евтух, председатель комиссии бюро ЦК КПБ и Совета Министров БССР по ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС, пока сделано в несколько раз меньше того, что придётся осуществить. Оснований для самоуспокоения нет никаких.

Все эти три с лишним года, что боролись с чернобыльской бедой, допускались серьёзные издержки как материальные, так и моральные. Есть они и сейчас, и немало. Из-за отсутствия долговременной программы работ действия зачастую были непоследовательны.

Что же сдерживало разработку программы? Причин тому несколько. В первый период после аварии предельно допустимые дозы облучения людей устанавливались соответственно на каждый год в отдельности. Поэтому и все мероприятия по защите населения от радиации разрабатывались и осуществлялись только на год.

– По-другому и невозможно было действовать, – считает В.Г.Евтух. – Ведь тогда у нас не было ни нужных знаний, ни опыта для борьбы с последствиями аварии. В апреле 1986-го мы даже не располагали настоящими дозиметрами для определения малых доз радиации.

Серьёзно затруднило нашу работу позднее рассекречивание многих данных, связанных с последствиями аварии. Представляете, в каком положении очутилась республиканская комиссия, которую я возглавлял? К нам беспрерывно обращались люди с одним и тем же вопросом: почему не обнародованы эти данные? Пошли разговоры, дескать, руководство республики специально умалчивает о них, чтобы не усиливать тревогу, не сеять панику. Мы, в свою очередь, неоднократно обращались по данному вопросу в союзные органы страны. Напрасно. Наконец, взяли на себя ответственность, сняли режим секретности. В республиканской печати опубликовали карты загрязнения Белоруссии цезием-137 и другие данные.

Но не слишком ли долго прислушивались руководители Белоруссии к мнению из центра? Сегодня вопросы по рассекречиванию многих данных, связанных с чернобыльской аварией, в основном сняты, однако людям, проживающим в пострадавших районах, от этого не легче.

“Мама, хочу молочка…”

Не могу забыть, как в одной из деревень Хойникского района Гомельской области девчушка просила: “Я хочу молочка от нашей коровы. Ну хоть маленькую кружечку. Оно такое вкусное”. А мама гладила дочку по головке, тайком утирая слёзы, и уговаривала: “Нельзя пить молоко от нашей коровы. Оно плохое, ты заболеешь. Потерпи, деточка, ты же у меня взрослая и умная”. Девочке той было четыре годика…

Молока, загрязнённого радионуклидами, а значит, опасного для здоровья, производится в зоне немало. Причём, в личных хозяйствах сельчан “грязного” молока больше, чем в общественном секторе. К примеру, в прошлом году в Чечерском районе такого молока у населения произведено 65%, а в Славгородском – 72. И всё потому, что иные местные руководители не заботятся о том, чтобы помочь сельчанину с чистыми кормами для личного скота.

Как же жить людям там, где запрещается пить молоко своих коров, введены ограничения на употребление картофеля, овощей, зелени со своего огорода? Ведь без всего этого деревенская жизнь – не жизнь.

Сегодня территория с плотностью загрязнения более 15 кюри на один квадратный километр выделена в Белоруссии в зону постоянного контроля. Здесь проведен целый комплекс специальных мероприятий. Скажем, свыше 242 тысяч гектаров земель хозяйств и 12 тысяч гектаров приусадебных участков получили двойную дозу извести. Каждый год здесь вносятся и повышенные дозы минеральных удобрений. Очистило ли это от радионуклидов почву, сказалось ли на зерновых, овощах, кормах? Вот некоторые данные. Фактический уровень загрязнённости растениеводческой продукции в зоне снизился лишь в полтора-два раза, в то время как, по расчётам, этот показатель должен быть в 3-4 раза меньше. По мнению учёных, это связано с почвенно-климатическими особенностями зоны, но также и с некачественным выполнением рекомендуемых мероприятий службами Госагропрома.

Впрочем, какие это рекомендации! К примеру, в приказе Госагропрома БССР 1987 года, в котором предусматривалось вести земледелие обычным порядком, сказано: “Радиационная обстановка по всей территории, подвергшейся радиоактивному загрязнению, кроме зоны отчуждения, позволяет эффективно и безопасно использовать большую часть находящихся на ней сельхозугодий”. Увы, проблема получения чистой продукции в загрязнённых районах на деле оказалась сложнее. Радиация не убывает. Тем не менее Госагропром БССР в прошлом году не сделал особых ограничений в проведении полевых работ в зоне с загрязнением 40-80 кюри на квадратный километр. В приказе лишь записано: “Организовать работу в поле таким образом, чтобы избегать взаимного запыления работающих”. Или: “При проведении полевых работ и уходе за животными, связанных с обильным пылеобразованием, использовать повязки из 4 слоев марли”.

Неужто руководители Госагропрома не знают, что тому же трактористу или животноводу зачастую просто невозможно даже частично выполнить эти рекомендации. Как, скажите, соблюдать требования личной гигиены в загрязнённых районах, если в той же Гомельской области 39 ферм не имеют душевых, в 69 хозяйствах, расположенных в зоне постоянного контроля, нет прачечных. А заявки на мыло районов Могилёвской области, подвергшихся наибольшему загрязнению, в этом году удовлетворены лишь на 65%, на стиральные порошки – на 75.

За три с лишним года после аварии Госагропром БССР так и не обеспечил соблюдения научно обоснованной системы землепользования на загрязнённой территории республики. До сих пор не внедрены эффективные агротехнические мероприятия, которые могли бы снизить загрязнение сельхозпродукции радионуклидами. Не созданы безопасные условия труда и быта сельчан.

Жить или переселяться

Естественно, все эти нерешенные проблемы заставляют жителей белорусской зоны задумываться над тем, как же им быть дальше – жить в своих родных хатах или переселяться?

Зинаида Евдокимова, оператор по откорму крупного рогатого скота колхоза имени Ленина Чечерского района: “Зачем, скажите, оставлять жить сельчан там, где нельзя получить чистую сельхозпродукцию? Условия, безопасные для нашего здоровья, здесь не созданы. В нашем районе по-прежнему плохо решаются вопросы обеспечения медицинской техникой, оборудованием, медикаментами. К нам не едут работать специалисты, через несколько лет и учить детей некому будет…”

В.Кашперко, народный депутат СССР, механизатор совхоза “Стреличево” Хойникского района: “В нашем хозяйстве земли чистой практически нет. Она загрязнена не только цезием-137, но, как стало недавно известно, ещё и стронцием”.

Особенно остро стоит вопрос о сохранении здоровья детей, проживающих в загрязнённых районах. Вот лишь некоторые факты. За первый квартал нынешнего года в школьные столовые поступило соков с мякотью, необходимых для вывода из организма радионуклидов, только 13% к потребности, рекомендуемой Минздравом СССР. Осмотры детей в большинстве районов проводятся с нарушением сроков, некомполексно. Многие родители обеспокоены отклонениями в состоянии здоровья детей.

Сегодня в Белоруссии самой горячей, самой насущной проблемой является концепция безопасного проживания в загрязнённой зоне. Отечественная предельно допустимая норма облучения людей за всю жизнь (70 лет) определена Минздравом СССР в размере до 35 бэр. Эксперты Всемирной организации здравоохранения, которые в июне этого года ознакомились с положением дел на месте, в том числе в Могилевской и Гомельской областях, согласились, что доза в 35 бэр является безопасной. Однако многие в республике с большим недоверием относятся к данной концепции. Почему же тогда, спрашивают люди, из пострадавших районов уезжают медики? Медицинские учреждения в контролируемых районах укомплектованы врачами и медсестрами только на 88%, при этом текучесть кадров огромна, к работе “вахтовым методом” привлекаются медицинские бригады из других областей.

Более близка и понятна концепция, предложенная белорусскими учёными.

– В её основу положен принцип – могут ли в пострадавших районах люди жить нормальной жизнью: выращивать хлеб, вести своё подворье, пить молоко от своей коровы, есть овощи со своего огорода, ходить в лес, – говорит президент АН БССР В.Платонов. – Необходимо проверить степень загрязнённости каждого населённого пункта и прямо сказать людям: у вас такая-то ситуация, выбирайте сами – будете жить в родном районе или переселяться…

Сейчас проблемой научного обеспечения нормальной жизнедеятельности людей, проживающих на загрязнённой территории, занимается ряд союзных и республиканских академических, учебных и научно-исследовательских институтов. Однако нет должной координации их исследований, выработка рекомендаций по ликвидации последствий аварии в ряде случаев ведется разрозненно.

Почему “не прошла” программа

Итак, предложенная для обсуждения программа на сессии Верховного Совета БССР с первого раза не прошла. В чем дело? Послушаем мнение депутатов.

В.Слесарь, председатель Гомельского облагропрома:

– В программе крайне мало уделено внимания решению практических задач и накопившихся проблем в здравоохранении, других отраслях социальной сферы, сельскохозяйственном производстве. Непонятно, почему не приняты наши предложения по созданию в каждом загрязнённом районе филиалов или опорных пунктов соответствующих НИИ, которые вели бы научно-консультативную и практическую работу непосредственно на местах, несли бы полную ответственность за свои рекомендации…

Н.Гилевич, писатель:

– У меня такие конкретные предложения. Все те 508 деревень, что значатся в программе на отселение в три этапа, надо переселить немедленно. При этом местные власти должны решать, какие конкретно деревни, в какой последовательности надо переселять сегодня, какие завтра. И ещё. В связи с тем, что почти пятая часть Белоруссии выбыла после чернобыльской аварии из пользования, надо уменьшить поставки нашей республикой сельхозпродукции в союзный фонд.

Огромного напряжения сил, физических и моральных, требует от республики ликвидация последствий аварии. И не только от неё. По расчётам Госплана БССР, для выполнения всех изложенных в программе мер понадобится свыше 10 миллиардов рублей. Наверное, после доработки программы эта сумма еще возрастет. Чернобыльская трагедия – наша общенациональная беда, и значит, преодолевать её надо общими усилиями. В беде не должно быть безучасных…

Верно сказано: мы все шли к Чернобылю. Минувшие три с лишним года показали: уходим от него медленно. И нынешняя ситуация в Белоруссии – прямое тому подтверждение.

Неделя, 1989 г., № 33 (1533).