10.05.1989 Прогнозы подтвердились

Корр. «Вечернего Киева» Александр Сидоренко, Николай Грушитский – А.А.Морозов

Диагноз после Чернобыля

С первых дней чернобыльской аварии в числе первоочередных задач перед учеными было поставлено создание мониторинга, т.е. непрерывного контроля за состоянием водных артерий, прежде всего – Днепра. Ведь воду из Днепровского бассейна пьют ни много ни мало – 35 миллионов человек. Для решения этой задачи были привлечены крупнейшие ученые страны, специалисты Минводхоза, Мингео Украины, Госкомгидромета, обобщен весь опыт, который имелся в мировой практике. В очень сжатые сроки, буквально во фронтовом режиме, велась разработка моделей постановок задач для прогнозирования состояния воды, и уже в июне был выдан первый прогноз.

А.А.Морозов.

О: Осень 1986 года все ожидали с холодом в сердце. Это была самая страшная пора. Если бы загрязнение воды вышло за ПДК, то нужно было бы принимать меры, чтобы любой ценой удержать ее в допустимых пределах, – рассказывает директор Специального конструкторского бюро математических машин и систем Института кибернетики имени В.М.Глушкова АН УССР, член-корреспондент АН УССР Анатолий Алексеевич Морозов. – Прогноз, к счастью, был хорошим, и, как оказалось впоследствии, он соответствовал реальной обстановке.

Параллельно разрабатывался и так называемый экстремальный прогноз, в котором учитывались все самые неблагоприятные факторы и их всевозможные сочетания. По нему также разрабатывались решения, которые должны были приниматься правительством в случае, если он подтвердится. Скажем, что нужно делать, если в такой-то день подует северный ветер со скоростью 20 метров в секунду, здесь же проверялась и эффективность предлагаемых мероприятий. Несмотря на то, что после аварии прошло уже три года, мы на весну и осень продолжаем готовить прогнозы, ведя одновременно накопление информации в нашем банке данных.

В: В экстремальной ситуации на работы, которым обычно отводится не один год, ушли считанные дни?

О: Да, аварию мы все встретили абсолютно неготовыми. Не знали ни как мерить, ни чем мерить, ни что мерить, ни как обрабатывать. Казалось бы, уже много лет существуют соответствующие службы, но к аварии они оказались не готовыми. Эти службы именно существовали, а не работали. Надо, правда, отдать должное – в экстремальной ситуации они сделали все, что должны были сделать. К примеру, не было целого ряда карт, которые пришлось изготавливать в авральном порядке. Для того, чтобы создать мониторинг, требовалось ввести в ЭВМ информацию о реальном физическом состоянии днепровского каскада через каждые 200 метров. Оказалось, что и таких измерений нет. Мы столкнулись с массой проблем, но они решались в очень сжатые сроки и на высоком научном уровне. Работал громадный творческий коллектив Академии наук Украины. Его возглавляли академики Б.Е.Патон, В.И.Трефилов, В.С.Михалевич. Полученные результаты нам еще предстоит осмыслить. Накоплена уникальная информация, которая лет через десять-двадцать позволит по-новому взглянуть на эти проблемы. Мы даже не представляем себе, какое богатство имеем, насколько важны для науки и практики имеющиеся данные.

Если в начальный период действовал принцип: все, что кто придумает, – реализовывать, пусть будет сделано даже лишнее, но мы будем гарантированы, что не пропустили важного, – то впоследствии он оказался просто дорогим удовольствием. Поэтому уже с осени 1986 года совместно с соответствующими ведомствами проводились и предварительные оценки предлагаемых инженерных решений. Например, было предложение перекрыть Киевское водохранилище дамбой. Казалось бы, сделав это, мы «грязь» удержим в левой половине, а правая, где находятся водозабор, будет чистой. Но моделирование в ситуационном центре показало, что при этом произойдёт загрязнение судового хода, которое может превысить предельно допустимые концентрации. И в случае штормовой погоды или даже движения судна, поднимающего высокую волну, в водозаборнике может оказаться «грязная» вода. Поэтому предложение о строительстве дамбы отвергли.

В: А каково было отношение к вашим работам?

О: Поначалу приходилось воевать, чтобы доказать, что наши прогнозы соответствуют действительности. Но за нас ответила сама природа. Когда начали поступать дозиметрические данные и мы сравнили их с нашими прогнозами, то увидели, что они практически совпали. После этого нам поверили и на всех уровнях начали доверительнее относиться к прогнозам. Но, к сожалению, правильную информацию мы получали не всегда. Нам ее представляли разные ведомства, и мы имели возможность сравнивать и анализировать все данные. Увы, часто необъективная информация шла и в верхние эшелоны управления, и по ней принимались решения.

В: Сейчас многие люди выступают с требованием предать гласности всю информацию по Чернобылю. А что думаете вы?

О: Секретов здесь нет никаких, и многие данные уже опубликованы. Но мы затратили миллиарды рублей, создав в ходе ликвидации аварии уникальные научные разработки. В частности, наши модели контроля и прогнозирования состояния воды не имеют аналогов в мировой практике И отдать их бесплатно – это по крайней мере неразумно [1]. Да, наш естественный порыв – делиться всем. Но сегодня, как никогда, мы должны понимать, что экономика – это и умение торговать. А нам как раз есть что продать.

В: Ну, а были предложения о продаже, в частности разработанных в вашем СКБ математических моделей?

О: Да, к нам приезжали специалисты многих стран. У них эти модели вызывают удивление, ведь в них реализовано то, что до сих пор считалось невозможным. Но мы еще не готовы их продавать по целому ряду причин. Если торговать только моделями, то они будут намного дешевле, чем законченный продукт. А именно его мы сейчас и создаем на самой современной технике и как говорится, в товарном виде [2]. Мы готовы принять предложение от любых стран провести моделирование загрязнения их водных артерий, определить эффективность предложенных инженерных решений, просчитать возможные методы очистки. Подписан контракт и с МАГАТЭ.

В: А сколько примерно стоит такая математическая модель, если это не коммерческий секрет?

О: Я не готов ответить на ваш вопрос. Мы не знаем даже их себестоимости, поскольку эти разработки делались вне плана, и, замечу, при этом не сорван ни один этап основных работ, которые завершены к сроку. Хотя наше СКБ и хозрасчетная организация, но мы не взяли у государства в этот период ни одной копейки. Если другие старались брать побольше, то мы принципиально работали на своих средствах и за свой счет, понимая, что чернобыльская авария – это и личная боль каждого из нас.

В ситуационном центре на табло и мониторах – информация о загрязнении воды в Днепре, пояснения дает член-корреспондент АН УССР А.А.Морозов. Фото Петра Вдовича

Вечерний Киев, 1989 г., 10.05, № 107 (13622)

[1] Лукавить член-кор, удає, що не розуміє : його запитували не про загальний доступ до наукових розробок, а про дані, що характеризують ситуацію; мовою баз даних – не про програмну оболонку БД, а про її інформаційне наповнення.

[2] «Суждены нам благие порывы, но свершить ничего не дано».