30.04.1989 Чернобыль: три года спустя

Г.Ревенко. Первый секретарь Киевского обкома партии

Три года отдаляют нас от чернобыльской беды. Но, видимо, еще не раз придется возвращаться к ее урокам. Время не только не ослабляет остроту восприятия всего, что с этим связано, а зовет к обстоятельному, всестороннему осмыслению политических, экономических, моральных последствий того, к чему привели недисциплинированность, некомпетентность, несовершенство технических, научных решений. Вокруг этой темы идут страстные дискуссии, к ней не спадает общественный интерес.

Сказать, что авария и ее последствия больше всего коснулись населения Киевской области, было бы не совсем точно. Да, нам первыми пришлось встать на пути вышедшей из-под контроля грозной силы, мы первыми понесли потери. Но полная правда в том, что эта трагедия больно затронула всю страну, вызвала планетарную обеспокоенность проблемами атомной энергии, ее использования.

Беда многому учит. Это истина. Отдавая дань героизму всех, кто участвовал в ликвидации последствий аварии, склоняя головы перед памятью погибших, сделавших все, чтобы авария не нанесла еще большего урона, мы должны с учетом уроков Чернобыля ответственно и откровенно оценить ситуацию сегодня, еще более настойчиво искать пути полного устранения тяжелых последствий. Это было и остается болью и заботой, обкома, горкомов, райкомов партии, советских, хозяйственных органов, чей долг, думается, заключается в одном – решения, принятые ЦК КПСС, правительством страны на этот счет, должны быть выполнены в полном объеме. Именно об этом шел обеспокоенный разговор на встречах М.С.Горбачева с трудящимися, эксплуатационным персоналом станции во время посещения зоны Чернобыльской АЭС.

Как мы оцениваем сложившуюся обстановку, какие задачи сейчас решают областная партийная организация, трудящиеся области? Часть проблем, естественно, снята, но крупные, требующие общих долговременных усилий, остаются.

Конечно, самая видимая болевая точка – это сама атомная станция. Чисто по-человечески понятны мотивы, по которым люди ставили и будут ставить вопрос о ее закрытии [1]. Игнорировать мнение общественности не имеем права.

Позиция обкома, и она была поддержана делегатами областной партконференции, такова: надо в первую очередь обеспечить безопасную работу станции, а по мере выработки ресурса выводить энергоблоки из эксплуатации.

Будем откровенны, не станем тешить себя иллюзиями: Чернобыльская АЭС сегодня должна давать электроэнергию. Альтернативы пока нет. С учетом этого правительство идет на крупные затраты, сюда привлечено значительное количество квалифицированных кадров с других станций, создано специализированное производственное объединение «Комбинат», которому предстоит работать здесь долгие годы. Продолжается дезактивация территории, силами специалистов ведется настойчивый поиск способа окончательного захоронения разрушенного четвертого энергоблока [2].

Но ощущается и то, что понимание остроты проблем, в том числе и касающихся безопасности станции, у некоторых притупилось. Считаем это недопустимым, требующим решительного вмешательства прежде всего Бюро Совета Министров СССР по топливно-энергетическому комплексу, правительственной комиссии. Как объяснить людям, что, добиваясь повышения надежности работы, коллектив станции не может своевременно получать нужного качества оборудование и запчасти с заводов Сызрани, Подольска, Сафонова, Глазова, Чебоксар, Харькова, Нововоронежска, Горького? До сих пор остаются должным образом не скоординированными научные и технические силы страны, занятые ликвидацией последствий аварии, комплексным изучением проблем и выработкой соответствующих рекомендаций. Заметно, что проблемы безопасной эксплуатации станции все больше отодвигаются на второй план и в деятельности такого ведущего института, как ВНИИАЭС [3]. Здесь, несомненно, нужны объединенные усилия академий наук СССР и Украинской ССР.

Приближается к завершению важный этап формирования эксплуатационного персонала станции в условиях перехода его от изнурительного вахтового метода работы на нормальный режим. Понятно, что потребовались неординарные усилия министерств, дирекции станции, областных организаций, Славутичского горкома партии, чтобы быстрее складывался новый коллектив.

Ведь значительную часть людей пришлось заменить. Отбор новых людей велся самым тщательным образом. Ядро нового коллектива составили кадровые работники АЭС, в том числе 122 коммуниста. И сегодня каждый шестой работающий на станции – член партии [4].

Но не все идет гладко. Не полностью подобраны высококвалифицированные специалисты на должности начальников смен, блоков, цехов. Чувствуем, что не все удалось обкому партии, его отделам, и прежде всего не хватило умения убедить всех нужных для дела людей продолжить работу на станции. Конечно, сказалась и нечеткая позиция партийного комитета станции, Славутичского горкома партии. А так как речь идет именно о специалистах-атомщиках, то не все сделано и Минатомэнерго. Нельзя не согласиться и с тем, что, как ни на какой другой станции, на Чернобыльской в первую очередь должна быть создала необходимая учебно-тренировочная база для подготовки кадров. Проблема эта не решается с доаварийного периода [5].

Все мы помним, сколько было разговоров и об особом подходе к строительству нового города Славутича. И это действительно уникальный город. На его строительстве сегодня дружно работает интернациональный коллектив из посланцев восьми братских республик. Здесь уже свыше 12 тысяч жителей [6], в том числе 3,7 тысячи детей.

Но, к сожалению, и нас это особо тревожит, допускается отход от заложенных в проект идей. Уже сейчас его привлекательность начинает размываться допущенными ошибками в формировании инфраструктуры, обеспечении занятости населения, попытками вернуться к обычным, шаблонным решениям. И это тоже сказывается на формировании коллектива, его настроении. Конечно, от ошибок никто не застрахован, но печально, что руководителя ПО «Комбинат», Минатомэнерго, Госстроя СССР не торопятся их исправлять.

Город только заселяется, и одновременно с этим более тысячи человек стоят в очереди на жилье. Кто эти люди? Как правило, те, кто занят в сфере обслуживания, а также строители. Во-первых, не подтвердились расчеты на то, что сюда придут работать вторые члены семей [7]. Во-вторых, ранее считалось, что строители в Славутиче не понадобятся, а между тем город будет расти дальше. Нам непонятна позиция Минэнерго, которое не решает вопросы обеспечения жильем строителей, ведь на повестке дня стоит вторая очередь возведения города [8].

Чтобы снять возникающую социальную напряженность, можно было бы рассмотреть предложение об организации в Славутиче мощного научно-исследовательского центра ядерных, медико-биологических исследований и связанных с этим производств [9]. Такие решения должны быть приняты в союзных ведомствах. Именно в таком направлении обком партии видит ближайшую перспективу Славутича в комплексе со всей деятельностью по ликвидация последствий аварии на АЭС.

Со всех точек зрения обоснованны тревоги за зону и за все, что с ней связано. Затянувшаяся неопределенность серьезно дестабилизирует обстановку, будоражит людей. Позиция обкома и облисполкома здесь неизменна: люди там не должны проживать. Ни морально, ни экономически нет никакого оправдания тому, что здесь, не считаясь ни с чем, поселилось более тысячи человек. Только разъяснения, увещевания результатов не дают, более того – порождают недоверие к нашим действиям. Трудно убеждать людей, если со страниц центральной прессы, по радио и телевидению руководство Госкомгидромета СССР заявляет, что в зоне есть 15 сел, которые безопасны для проживания. Как мы можем согласиться с этим, если речь идет о труде людей, их отдыхе, передвижении? Кто в этих уровнях может быть застрахован от опасности? Считаем, что Минздрав, правовые органы также должны занять в этом вопросе четкую позицию.

Не выполнено до сих пор и указание Совета Министров СССР об определении статуса зоны. Не первый месяц идет своеобразное перетягивание каната между союзным и республиканским правительствами. Уже обосновано, что эта территория – зона специальных заповедников, научных полигонов, где не может быть организована жизнь и деятельность людей, кроме тех, кто по службе занимается ликвидацией, изучением последствий аварии. Логика диктует, что зона должна управляться не зоотехниками, агрономами, лесниками, а физиками, биологами, медиками, знающими проблемы радиологии. А пока длятся бесплодные дискуссии, появляются все новые бесхозные могильники, не снимается угроза загрязнения, отсутствует единство действий.

Все новые проблемы возникают в районах, прилегающих к зоне. Надо прямо сказать, что ранее мы не предвидели всех особенностей организации труда, быта людей в изменившихся условиях. Ситуация осложняется тем, что дезактивационные работы пока нужного результата не дают, а это ставит под вопрос будущее этого региона [10]. Мы разделяем тревогу, высказываемую в письмах, которые идут в обком партии, вышестоящие органы. Во многом это связано с тем, что до конца не выполнены принятые в республике решения по социальному обустройству этой территории. Мы, конечно, понимаем, что многое лучше и быстрее должны делать областные организации. Но все-таки область не располагает достаточными материальными, трудовыми ресурсами для быстрого решения задач.

Речь идет о том, чтобы в два-три раза повысить темпы строительства дорог, закрытых водопроводов, газификации, электрификации быта, внести изменения в систему обработки почвы, перейти к выращиванию продукции в закрытых теплицах. Оперативнее должен решаться вопрос оснащения сельского хозяйства техникой, надежно защищающей механизаторов в полевых условиях [11]. Обстановка диктует, чтобы здесь за год, за два появились школы, детские сады с плавательными бассейнами, спортивными залами, специальными зонами отдыха. То есть надо быстро возместить хоть часть потерянного.

Нет оснований снимать с повестки дня и круг вопросов, связанных с жизнеобеспечением эвакуированного населения в новых местах проживания. Ведь пришлось переместить свыше 90 тысяч человек, из них больше половины – в пределах области. Партийные комитеты, местные Советы, хозяйственные органы на первом этапе старались обеспечить минимальный уровень жизни людей, их социальное обустройство. Образно говоря, приживить их в тех коллективах, куда они прибыли. Замечу, размещение эвакуированного населения было практически завершено к началу 1987 года. Мы видим и серьезные недоработки здесь областных организаций – партийных, советских, профсоюзных, хозяйственных. Нередко сталкиваемся с черствостью, глухотой в отношении к легкоранимым людям. Такие факты не оставляем без внимания. Но не можем принять в свой адрес упрека: «Сколько, мол, еще можно вкладывать в эти села?», потому что и на сегодня лишь пять из них снабжаются природным газом, только в 19 есть школы, в 34 – клубы, в 21 – детсады, немало случаев, когда на одной усадьбе живет по две семьи, недостает нужных специалистов, и прежде всего учителей, врачей, работников культуры.

Обком партии, облисполком все эти вопросы поставили перед Советом Министров республики еще в начале прошлого [1988] года. И столкнулись с необъяснимой ситуацией: вроде никто не оспаривает необходимость завершения работ в новых селах, и в то же время ни финансовых, ни материальных ресурсов для этого до сих пор не выделено.

К проблеме надо подходить шире: прежняя концепция развития области, когда она безудержно начинялась промышленными новостройками, сегодня утратила право на жизнь. Ситуация, обостренная до предела аварией, требует в сжатые сроки осуществить переориентацию на решение социальных нужд жителей области. И это делается. В 1989 году 41 процент капитальных вложений идет именно на эти цели. Но еще раз хочу сказать, что этого недостаточно, нас сильно торопит людская беда.

С первых дней аварии во главу угла, понятно, ставилось здоровье людей, их медицинское обслуживание. Проведены углубленное обследование, диспансеризация 1 миллиона 250 тысяч жителей области, 627 тысяч взято еа постоянный учет.

Но письма, обращения трудящихся подсказывают нам, что сейчас надо пойти значительно дальше, углубиться в качественную сторону медицинского обслуживания, укрепить материальную базу здравоохранения как в прилегающей зоне, так и во всей области. А что можно сказать, если и три года спустя в больницах Полесского и Иванковского районов мало что изменилось с оснащением. А в ответах на заявленные фонды 1989 года в большинстве граф стоят прочерки. Поэтому обком партии не разделяет несколько благодушную позицию Минздрава республики в оценке ситуации.

Авария обострила экологическую ситуацию в целом в области. По этому поводу проводилось и проводится немало митингов [12]. Игнорировать их было бы неправильно. Загрязнение в результате аварии ряда северных районов лишило киевлян традиционных мест отдыха, появилась необходимость перенести пионерские лагеря, пансионаты, базы отдыха трудящихся по Днепру. Но это сдерживается значительными выбросами Трипольской ГРЭС. Становится жизненной необходимостью перевести станцию на газообразное топливо.

Находясь в сложных условиях, трудящиеся, областная парторганизация понимают свою высокую ответственность за выполнение задач социально-экономического развития области, осуществление перестройки. Напомню: в результате аварии мы потеряли основных фондов на 575 миллионов рублей, 58,8 тысячи гектаров сельхозугодий, 1,5 миллиона квадратных метров жилья, сотни объектов соцкультбыта. И все же считали и считаем, что не имеем права ставить вопрос о каких-либо послаблениях, корректировках. Главную ставку делаем на сознательность, самоотдачу наших людей, полное использование собственных возможностей. Благодаря самоотверженному труду людей область выстояла, справилась с планами трех лет. И на предстоящий период ставим перед собой не менее напряженные, мобилизующие задачи.

Правда, 1989 г., 30.04, № 120 (25838).

[1] Оце вперше згадано про такий крок.

[2] Знову ж таки вперше сказано, що наявний саркофаг – не остаточний.

[3] ВНИИАЭС = Всесоюзный научно-исследовательский институт атомных электростанций. Судячи з назви, це установа, яка безпосередньо займалась проектуваннм АЕС. Прошу звернути увагу, як рідко вона згадується в наших документах. Коні не винні?

[4] 122*6 = 732. І тільки в такий спосіб ми можем довідатись про число працівників. А говорили, що 90% старого складу працює.

[5] А хвалились, що ввели в 1987 році два тренажери і учбово-тренувальний центр у Києві. То виходить, що нічого цього нема ?

[6] Комуністичний план, щоб Славутич мав одразу 20 тисяч душ, провалився.

[7] Не їдуть, бо вважають, що це місто – тимчасове, до вибуху наступного реактора.

[8] Цю другу чергу мали закінчити в 1988 р., а тепер – у 1989 р. – тільки збираються починати.

[9] Не знають комуністи, як привабити у нове місто людей.

[10] Важливе визнання, якому можна довіряти : сил було витрачено багато, а результатів мало.

[11] Ну, нічого такого як не було, так і нема.

[12] В Києві на той час було проведено тільки два мітинги. Але для комуністичного начальства вони такі прикрі, що й це – «багато».