Торговля
Талах Виктор
Хозяйственной основой процветания золотоордынских городских центров было функционирование системы торговых путей, главным из которых был обновленный Великий Шёлковый путь. Образование Монгольской империи позволило воссоздать трансъевразийский сухопутный канал движения товаров из Восточной Азии в Западную Европу. Основными статьями импорта на Запад были шелк (сырец и ткани), предметы роскоши и пряности, обменивавшиеся главным образом на металлы, монетарные (золото и серебро) и продукцию черной металлургии. Объем трансъевразийской торговли через Улуг Улус оценить сложно, однако, Ибн-Баттута сообщает, что видел в гавани Каффы одновременно 200 судов [88]; стоимость разграбленного в 1343 г. в Азаке имущества генуэзцев составила 350 тысяч золотых флоринов, а имущества венецианцев – 300 тысяч, когда после этого торговля шелком и специями через Тану была прервана, цена на них в Италии выросла в полтора – два раза [89].
Торговый путь начинался в северном Китае, в столице династии Юань Даду (Пекине), затем шёл через Ганьсу, Кашгарию и Семиречье до Ферганы, где разветвлялся на два рукава. Южный шел через Самарканд к Балху, оттуда в Рей, Хамадан и далее в Ирак и Сирию либо в Азербайджан и Малую Азию. Продолжительность пути по южному рукаву от Египта до Ферганы, согласно данным арабского географа Абу-ль-Фиды, составляла около 80 дней. Северный рукав Великого Шелкового пути брал начало у городов средней Сырдарьи и, огибая северную кромку пустыни Кызыл-Кум, выходил в Хорезм, к Ургенчу, где соединялся с торговым путём, шедшим из Самарканда и Бухары, по которому доставлялись шёлк и ремесленные изделия Мавераннахра, а также индийские товары. Из Ургенча по северной границе Мангышлака торговый путь шел к Каспию в районе Сарайчука, а оттуда к Хаджитархану и вверх вдоль Итиля-Волги до Сарай ад-Джедида, где соединялся с торговым путем с севера, из Булгара и Руси. В Хаджитархане или Сарае товары переправлялись через Итиль и следовали в Азак или Крым, где перегружались на торговые суда венецианцев и генуэзцев.
Караван на Великом Шелковом Пути. Миниатюра из Каталонского атласа Абрахама Крескеса. Париж, Национальная библиотека Франции.
Исходя из записей Ибн-Баттуты, в первой трети XIV в. кратчайшее время путешествия по северному рукаву Великого Шелкового пути от Саурана или Сыгнака до Азака составляло около 100 дней, согласно венецианскому банкиру Франческо Пеголотти на провоз товаров от Таны до Отрара требовалось 94 дня, по данным египетского автора ал-Омари путь от Сырдарьи до Дуная занимал 4 месяца. Обеспечение безопасности торговых путей было одной из важнейших задач золотоордынского правительства, и пока положение государства оставалось стабильным, это ему удавалось. Ибн-Баттута, объехавший Великий Край от Дуная до Хорезма и от Сарайчука до Булгара, ни разу не говорит о проблемах, связанных с безопасностью путешествия. Ибн-Арабшах, писавший в начале XV столетия, вспоминал о временах расцвета Золотой Орды:
«Раньше с арбами караваны из Хорезма свободно, без боязни и безопасно шли до Крыма. Это занимало три месяца путешествия. Пересекая поперек Дашта море песков, который был равен семи морям, даже самые опытным проводникам не нужно было знать дорогу, даже самые хитроумные негодяи не смели приблизиться к ним. Караванам там не требовалось ни продуктов питания и корма для своего скота, ни сопровождающих и проводников. Это происходило из-за того, что там было многочисленное население, отсутствовала опасность, у (местных) людей было много еды и питья. Если они куда-то хотели идти, то уходили только с людьми своего племени и останавливались только у тех, которые могли достойно встретить гостя» [90].
Уже упоминавшийся флорентиец Франческо Пеголотти в своем «Описании различных стран» (1340) свидетельствует:
«Путь из Таны в Китай, по словам купцов, совершавших это путешествие, вполне безопасен и днем и ночью; только если купец по дороге туда и обратно умрет, то все его имущество передают государю страны, в которой он умер, и будет взято его чиновниками…, но если вместе с ним там окажется его брат или близкий друг, который скажет, что он – брат умершего, то ему и будет отдано имущество умершего, и оно, таким образом, будет сохранено» [91].
Забота ордынских властей о поддержании торгового пути подтверждается данными археологических раскопок: на участке из Сарайчука до Ургенча
«по всей трассе этой караванной дороги, пролегавшей по пустынным безводным районам, на расстояниях, примерно соответствующих одному дневному переходу (около 30 км), были вырыты колодцы и построены караван-сараи … Начальный отрезок ее шел прямо на восток до р. Сагиз, через которую был устроен брод из обтесанных камней … Отсюда путь сворачивал резко на юг к переправе через р. Эмбу и далее через плато Устюрт продолжался до самого Ургенча. На протяжении всего пути от р. Сагиз до столицы Хорезма к настоящему времени сохранились остатки около 15 караван-сараев с обязательными при них колодцами» [92].
Распад государства Хулагидов и воцарившаяся после этого в Иране политическая анархия стали одной из главных причин того, что с 30-х годов XIV века значение более короткого южного рукава Великого Шелкового пути стало падать, а значение северного – возрастать. Иосафат Барбаро, описывая ситуацию последних десятилетий XIV в. писал:
«Все специи и шелк шли в Астрахань, а из Астрахани – в Тану (теперь они идут в Сирию). Только из одной Венеции в Тану посылали шесть-семь больших галей, чтобы забирать эти специи и шелк. И в те времена ни венецианцы, ни представители других заморских наций не торговали в Сирии» [93].
Ключевую роль в функционировании северной ветви Великого Шелкового пути играли генуэзцы и венецианцы: монопольно владея флотом, они обеспечивали движение товаров на заключительном отрезке пути – из Приазовья и Крыма в Западную Европу.
Специфическим предметом вывоза из дештских владений в Средиземноморье (в Египет, Италию и Каталонию) были рабы: в 1385 г. из Каффы было вывезено 1500 невольников, в XV в. оттуда ежегодно вывозилось 2 – 4 тысячи рабов [94]. Следует при этом отметить, что объем работорговли через Крым в это время был по крайней мере в 2,5 раза меньшим, чем во времена Османской империи, в XVI – XVII веках [95]. Больше того, Токта, Узбек и Джанибек пытались её ограничивать.
При этом, по данным М. Балара, между 1300 и 1350 гг. среди рабов, вывезенных из Улуг Улуса в Геную, около 48 процентов составляли представители кочевых народов Степи (татары, куманы и монголы), около трети – народов Кавказа (черкесы (зихи), абхазы, аланы и лазы) и чуть более 20 процентов – выходцы из разных регионов Руси; в 1350 – 1380 гг. около 90 процентов ввезенных рабов оказались тюрками, в то время как доля русских уменьшилась до 5 процентов, а в 1380 – 1408 доля тюрков составила 80 процентов [96].
Примечания
88. Там же. – С.280.
89. Грушевський М. Історія України-Руси. Том IV. – С.301; Скржинская Е. Ч. Петрарка о генуэзцах на Леванте // Византийский временник. – М.- Л., 1949. Т. 2 (27). – С. 248-249. При этом общий годовой доход Венецианской республики, правда, 80 годами позднее, в 1423 г., равнялся 1615 тысячам дукатов (венецианский дукат в то время равен по весу флорину) (Бродель, Фернан. Материальная цивилизация, экономика и капитализм, ХV-ХVШ вв. Том 3. – М., 1992. – С.46), учитывая, что за примерно полстолетия сумма дохода уменьшилась на 27 процентов, стоимость товарных запасов, единовременно находвшихся у итальянцев Таны в середине XIV в., составляла примерно третью часть доходов крупнейшего европейского государственного бюджета.
90. Ибн Арабшах. История амира Темура. – Ташкент: 2007. – С.87.
91. «. Социально-экономический строй Джучиева улуса». 2011 г.
92. Егоров В.Л. Историческая география Золотой Орды в XIII–XIV вв. – С.124.
93. Барбаро и Контарини о России. – С.157. Следует отметить, что во второй половине XIV в. весь венецианский флот насчитывал 25 больших галей, таким образом, в торговле через Тану было задействовано около трети всех больших венецианских судов.
94. Balard M. Esclavage en Crimée et sources fiscales génoises au XVe siècle. Figures de l’esclave au Moyen Âge et dans monde moderne. – Paris, 1996. – P.77-87.
95. Х. Инальчик на основании данных таможни определяет число рабов, ввезёных в Стамбул за 1453 – 1700 гг., в 2,5 млн. человек (Inalchik H. An Economic and Social History of the Ottoman Empire. Volume I. 1300 – 1600. – (Cambridge, 1997) – Pp. 283-285), т.е. примерно в 10 тыс. человек в год.
По подсчетам А. Фишера с 1468 по 1694 только из Речи Посполитой и Московского государства в Крым было угнано ок. 2 млн. человек, т.е., приблизительно по 9 тыс. человек ежегодно ( Fisher A. Muscovy and the Black Sea Slave Trade // Canadian American Slavic Studies, 1972, Vol. 6. – Pp. 579 – 582.).
Согласно Б. Барановскому число обращенных татарами в рабство в Речи Посполитой за 1494 – 1694 гг. составило ок. 1 млн. человек (Baranowski B. Chlop polski w walce z tatarami. – Warsawa, 1952. – Pp. 49-55), а в соответствии с исследованиями А. Новосельского из Московского царства за 40 лет в первой половине XVII в. было угнано около 200 тысяч человек (Новосельский А. А. Борьба московского государства с татарами в первой половине 17 века. – М. – Л., 1948. – Сс. 434-436), что в совокупности даёт те же 10 тысяч человек в год.
При этом следует принимать во внимание также обращенных в рабство жителей Северного Кавказа («черкесов»), которых А. Фишер, Б. Барановский и А. Новосельский не учитывают, и число которых также составляло несколько тысяч человек в год.
96. Balard M. La Romanie genoise (XII – début du XV siècle). Vol. I-II. – Rome, 1978. – P. 801, tabl. 54.