Кончина Узбек-хана
Талах Виктор
В конце 1330-х – начале 1340-х годов в ближайшем окружении стареющего Узбека обострилась борьба за престолонаследие. Ибн-Баттута однозначно указывает, что в 1334 г. в качестве престолонаследника Великого Края рассматривался Тинибек [482]. При этом сам Ибн-Баттута, «Биография ал-Мелик ан-Насыра», ал-Ахари и Воскресенская летопись единодушно называют Тинибека сыном Узбека. Ибн-Баттута даже особо указывает, что Тинибек и Джанибек – «единоутробные братья и мать обоих царица Тайтуглы» [483]. Однако в генеалогическом сочинении «Муизз ал-ансаб фи шаджарат салатин могул» («Книга, прославляющая генеалогии в родословном древе могольских султанов»), написанном на основании более ранней генеалогической истории «Шаджара-йи ансаб-и-салатин-и могул» и отличающемся точностью сведений, Тимурбек и Джанибек действительно указаны как сыновья Узбека, а вот Тинибек и Хызрбек – как его внуки, сыновья его старшего сына Тулунбека, по всей вероятности умершего еще до 1334 г. [484]
В таком случае сведения о сыновстве Тинибека по отношению к Узбеку и Тай-Тоглы, вероятно, произошли оттого, что, провозгласив Тинибека наследником, Узбек, чтобы повысить его статус и укрепить права на престол, усыновил его и его брата и заставил сделать то же самое старшую ханшу Тай-Тоглы-Хатун. Однако уже в 1339 г. в ответ на миссию Джованни Мариньолле особый посол к папе был послан не от Тинибека, а от Джанибека, которого папа в ответном послании называет «первородным сыном», то есть наследником престола [485]. Больше того, в 741 – 742 (а возможно даже в 740) г. х. (т.е. между июлем 1340 и июнем 1342) в Новом Сарае начинают чеканиться монеты с именем Джанибека и титулом «султан справедливый», указывающие на соправительство последнего [486]. Одновременно в послании Бенедикта XII от 17 августа 1340 г. сообщается о некоем неудавшемся заговоре против хана:
«Несколько подлых людей, решившихся на неслыханное злодеяние, низким и изменническим образом покусились на жизнь Вашу и ночью осадили Вас в Вашем дворце, подложив под него огонь, а после того старались несправедливо сложить это злодеяние на упомянутых христиан» [487].
Что касается Тинибека, то, согласно «Биографии ал-Мелик ан-Насира» летом 1341 г. он был отправлен «с большим войском в земли джагатайские, для завоевания их и овладения ими» [488]. Между тем, в других источниках нет никаких сведений о войне между Джучиевым и Чагатайским улусами в начале 1340-х годов, и некоторые современные исследователи считают, что её вообще не было [489]. Тем не менее, сведения о правлении Тинибека на востоке подтверждает посвящение к поэме Кутба «Хосров и Ширин», где указывается, что жена Тинибека Хан-Мелик царствовала в Ак-Орде (Ак Урда) [490]. Не вполне ясно, как Тинибек уживался с наместником левого крыла Иса-таем; скорее всего, тот уже умер. Причины удаления Тинибека на Восток можно связать с дальнейшим ростом влияния Тай-Тоглу-хатун и её родственника бекларыбека Моглу-Буги, которые старались открыть путь к престолу кровному сыну ханши Джанибеку, оттеснив усыновленных внуков Узбека, Тинибека и Хызрбека.
Источники не указывают на связь между всеми этими событиями, но ряд современных историков считает, что она есть, и что отстранение Тинибека (по неясным причинам) от престолонаследия повлекла за собой заговор против его отца, а после провала это заговора и сам Тинибек был отправлен в фактическую ссылку к чагатайским границам [491].
Последнее крупное военное предприятие царствования Узбек-хана оказалось связано с Прикарпатской Русью. В конце марта 1340 г. умер «прирождённый князь всей Малой Руси» [492] Юрий-Болеслав Тройденович, признававший ханское верховенство и исправно дававший выход в Орду. Современные событию западные источники в один голос утверждают, что его отравили собственные подданные за терпимость к латинскому христианству и широкое привлечение на службу католиков из соседних стран.
Смерть князя послужила сигналом к погрому живших во Львове католиков (часть купцов-латинян укрылась в замке). Пока местные бояре занимались условиями вокняжения следующего по родству претендента – Любарта Гедиминовича, польский король Казимир III в качестве мстителя за Юрия-Болеслава (они были женаты на сестрах) и убитых львовскими погромщиками католиков вторгся на Волынь и в Галичину и занял там важнейшие крепости. Одновременно примерно в конце апреля 1340 поход в Галичину совершил венгерский палатин Вилерм, полководец зятя и союзника Казимира короля Лайоша [493]. По свидетельству польского хрониста Яна из Чарнкова застигнутые врасплох
«могущественнейшие русские князья [principes], и бояре [barones], и воеводы [comites], и прочая знать не были склонны сопротивляться, но по доброй воле себя и своих препоручили власти Казимира, а самого его с верностью приняли в качестве своего господина, скрепив свою службу клятвой верности» [494].
Казимир, разграбив богатства львовских церквей, не позже середины мая вернулся в Польшу [495]. Однако, как оказалось, он переоценил галицкую искренность. Едва польские и венгерские войска ушли в свои пределы, воевода Перемышльский Дмитрий Дедко [496] и князь Даниил Острожский (Daniele de Ostrow) послали к Узбек-хану с сообщением о том, что Казимир захватил его вассальные владения и, что самое чувствительное для хана, запретил платить дань в Орду [497]. Об обращении к татарам Казимиру стало известно не позже конца июня 1340 г., так как он в это время спешно вернулся на некоторое время в Галичину, одновременно отправив панические просьбы о помощи к германскому императору Людвигу и к папе [498]. Людвиг издевательски ответил, что «так как они короли могущественные и сильные, то сами себя могут защитить от вторжения неверных», папа смог лишь предписать епископам гнезненскому, краковскому и вроцлавскому провозгласить а Польше, Венгрии и Чехии крестовый поход на татар [499].
Кроме того, в датированном 17 августа того же года письме Бенедикт XII очень вежливо просил Узбека: «Так как мы узнали, что между Вами и чиновниками и подданными любезнейших во Христе сыновей наших, светлейших королей Венгерского Людовика и Польского Казимира случаются иногда на границах Вашего и их государств ссоры и войны, каковых следствие убийство людей, опустошения и более ещё опасность для душ, то благоволите, Ваше Высочество, прекратить нападения на эти государства», – и предлагал своё дипломатическое посредничество [500].
Хан на эти просьбы не отреагировал; однако сбор войска занял несколько месяцев, и только в конце осени 1340 года 40-тысячная ордынская армия вторглась в Галичину, а в декабре – в Польшу [501]. Казимир отступил за Вислу, но преодолеть реку дештское войско не смогло и повернуло назад [502]. На обратном пути татары попытались взять Люблин, однако его защитники отбились от нападавших. Тем не менее, во Львове и Владимире-Волынском в качестве вассального Великому Краю князя водворился Любарт Гедиминович, а фактически власть сосредоточил в своих руках Дмитрий Дедко, с которым Казимир вынужден был заключить договор [503].
В это же время продолжались сношения с мамлюкским Египтом. В августе 1340 г. в Каир прибыли послы Узбека-хана Урук-Тэмур, Кутлуг-Ходжа и главный охотничий Байдара, задержавшиеся в Египте до февраля 1341 г. [504]
На развалинах государства Ильханидов джалаир Хасан «Крупный», который объявил себя самостоятельным султаном продолжал борьбу с солдузом Хасаном «Мелким», прикрывавшимся именем подставного Сулейман-хана. В 1341 г. между ними произошло сражение, закончившееся вничью. После этого против Хасана «Мелкого» поднял мятеж его дядя Суйюрган, вновь приглашая в Иран Тогай-Тэмура. Однако поддержки мятежники не получили и еще до лета того же года Тогай-Тэмур вновь ушёл в Хорасан.
Интерьер мавзолея Тюрабек-Ханым, XIV в. Туркменистан, Куня-Ургенч.
Между тем, вокруг Узбека сменялось поколение. В марте 1340 г. умер его преданный союзник Иван Калита [505]. В Орде собрались важнейшие русские князья: сын покойного Симеон Московский с братьями, Константин Михайлович Тверской, Константин Васильевич Суздальский, Василий Давыдович Ярославльский. В их присутствии Узбек выдал ярлык на великое княжение Симеону [506]. Правда, одну из самых лакомых частей великого Владимирского княжения, Нижний Новгород и Городец, Узбек отдал Константину Суздальскому, будто бы в качестве возмещения за расстроившийся брак его дочери Антониды с Симеоном.
В июне 1341 г. скончался бывший зять и уклончивый партнер Узбека египетский султан ан-Насир Мухаммед [507], в декабре того же года – непримиримый противник Гедимин. Почти одновременно с последним, в конце ноября 1341 года в своей столице Сарай ад-Джедид скончался Гиясэддин Мухаммед Узбек-хан [508],
«Его Величество достославное, высочайший государь, султан великий, благочестивый, правосудный, великий хан, единый шахиншах, царь и ильхан, султан ислама и мусульман, единственный и из царей и султанов, султан монголов, кыпчаков и тюрков, краса царей эпохи, столп дома Чингисханова, прославитель Монголии, обладатель престола и венца, опора благочестивых, сокровище правоверных» [509].
Примечания
482. Тизенгаузен В. Г. Сборник… Том I. – С.295.
483. Там же.
484. Сборник материалов, относящихся к истории Золотой Орды, том II. – С.51-52. Впрочем, транскрипции и чтения «Муизз-ал-ансаб» у разных переводчиков весьма противоречивы.
В. Тизенгаузен читает имена детей Узбека как «Тулунбек», «Иренбек», «Тугдыбек», «Ширинбек», «Тимурбек» и «Джанибек», а детей Тулунбека – «Тинибек», «Тубута» и «Хызрбек», в то время как Ш. Вохидов и Ж. Сабитов указывают, что Ширинбек и Тимурбек – дочери Узбека (что противоречит сведениям летописи о ханском сыне по имени Тимур), а имя старшего из детей Тулунбека читают «Туманбек» (Сабитов Ж. Рецензия на новый перевод Муизз ал Ансаб // Золотоордынская цивилизация, № 3. – Казань. 2010. – С. 240-241); впрочем, Хызрбек при любом чтении оказывается внуком, а не сыном Узбека.
В другой работе Ж. Сабитов предполагает по поводу Тинибека, что «информатор Муизз ал-Ансаба либо не знал о нем либо намеренно опустил его, чтобы скрыть историю братоубийства. Хотя, возможно, упомянутый выше Тугдыбек является Тыныбеком» (Сабитов Ж.М. Источники появления генеалогий джучидов в Муизз ал Ансаб // Вестник Евразийского Национального Университета. № 5 (84). 2011. – С. 100). Авторы «Славянской энциклопедии» (генеалогическая таблица «Батугиды»), чтобы примирить сведения летописей и «Муизз ал-ансаб», пошли путем удвоения Тинибека и Хызрбека (у них указаны и сыновья, и внуки брата Узбекхана с такими именами), но такой подход кажется рискованным и малообоснованным (Славянская энциклопедия. Киевская Русь – Московия. Т.1: А-М. – М.: 2001. – С. 63).
Что касается дочерей Узбек-хана, то одна из них могла быть перепутана с сыном, Тимур-беком. В этом случае дочерью мог быть ребенок Узбека, указанный как Тугдыбек: арабская буква «даль», ﺩ, похожа на «ра», ﺭ, и могла быть перепутана писцом, в таком случае, имя второй, наряду с Ширин-бики, дочери Узбек-хана – Тугры-бики, т.е., хорошо известная Турабек-ханум.
485. История татар… Том III. – С. 841, 842.
486. Почекаев Р.Ю. Цари ордынские. – С.298, прим.243.
487. История татар… Том III. – С. 841.
488. Тизенгаузен В. Г. Сборник… Том I. – С.263.
489. Мухамадиев А. Г. Древние монеты Казани. – Казань, 2005. – С.139.
490. Ускенбай К. Танибек бин Узбек на сыгнакском троне // Золотоордынская цивилизация. – Казань, 2013. – С.228. Здесь под Ак-Ордой имеется в виду восточная, заяицкая часть Улуг Улуса.
491. Григорьев А. П., Григорьев В. П. Коллекция золотоордынских документов XIV века из Венеции… С.41-42; Почекаев Р.Ю. Цари ордынские. – С.298, прим.243; 300, прим. 253.
492. Natus dux totius Russiae Minoris (Monumenta Poloniae Historica. Tom drugi. – P. 621).
493. Грушевський М. Історія України-Руси. Том ІV. – К., 1993. – С.21, 26.
494. Monumenta Poloniae Historica. Tom drugi. – P.621.
495. Ibidem; Kronika Marcina Bielskiego, Tom I. – S.391-392.
496. Ян из Чарнкова называет его Datko, однако в собственном письме горожанам Торуни он именует себя «Demetrius Dedko provisor seu capitaneus terre Russiae», «Димитрий Дедко, блюститель или глава земли Русской» (Monumenta Poloniae Historica. Tom drugi. – P. 622).
497. Ibidem.
498. Ibidem. – P.621; Грушевський М. Історія України-Руси. Том ІV. – C. 24, 27.
499. Theiner, Augustin. Vetera monumenta historica Hungariam sacram illustrantia. 1, Ab Honorio PP. III. usque ad Clementum PP. VI. 1216 – 1352. – Romae, 1859. – Part. 959. P. 638.
500. История татар… Том III. – С.842.
501. Грушевський М. Історія України-Руси. Том ІV. – C.25.
502. Чешский хронист Франтишек Пражский называет главной причиной неудачи татарского войска сильные морозы и снегопады, лишившие конницу возможности прокормиться (Fontes rerum austriacarum. I Abtheilung. Scriptores. VIII.Band. – Wien, 1875. – P.564-566).
503. О мирном соглашении с Казимиром Дмитрий Дедко в витиеватых выражениях сообщал в письме горожанам Торуни: «Раздор и дьявольское наваждение, посеянные между господином Казимиром, королем Польши, и нами, по вдохновению Духа Святого, победив искусителя человеческого, мы преодолели и утвердили согласие» (Monumenta Poloniae Historica. Tom drugi. – P.622). Не позже июня 1341 г. Казимир обратился в Авиньон с просьбой признать недействительной клятву, данную «схизматикам» (Грушевський М. Історія України-Руси. Том ІV.– С.22-23).
504. Тизенгаузен В. Г. Сборник… Том I. – С.268.
505. За время нахождения на великокняжеском столе Иван Калита ездил в Орду в 1327, 1331-1332, 1333-1334, 1336, 1338 и 1339 годах. В связи с этим А.Н. Насонов отмечает: «Так как на поездку в Орду… тратили, как можно заключить из слов летописи, минимально 6 месяцев, то, следовательно Калита половину, вернее, большую часть своего княжения (на великокняжеском столе) провел в Орде или на пути в Орду и из Орды» (Насонов А.Н. Монголы и Русь. – С.110).
К. Маркс даёт в своих «Тайнах дипломатической истории XVIII века» весьма этому князю:
«… Играя роль гнусного орудия хана и заимствуя, таким образом, его власть, он обращал ее против своих соперников – князей и против своих собственных подданных. Для достижения этой цели ему надо было втереться в доверие к татарам, цинично угодничая, совершая частые поездки в Золотую Орду, униженно сватаясь к монгольским княжнам, прикидываясь всецело преданным интересам хана, любыми средствами выполняя его приказания, подло клевеща на своих собственных родичей, совмещая в себе роль татарского палача, доносчика и старшего раба [blending in himself the characters of the Tartar’s hangman, sycophant, and slave-in-chiefs]».
506. Полное собраніе русскихъ лѣтописей. Томъ седьмый. – С.206.
507. После смерти султана вдогонку возвращавшимся в орду ханским послам были отправлены Ибрахим ал-Джумдани и ас-Сайфи Менги-Буга (Тизенгаузен В. Г. Сборник… Том I. – С.269).
508. В Воскресенской летописи известие, что Узбек умер зимой 6849 г., помещено непосредственно перед записью о смерти Гедимина, то есть указывает на декабрь 1341 года (Полное собраніе русскихъ лѣтописей. Томъ седьмый. – С.207). То же сообщение повторяют Никоновская летопись и В.Н. Татищев. Арабские источники также указывают 742 г.х., начавшийся в июне 1341 и закончившийся в июне 1342 гг. (Тизенгаузен В. Г. Сборник… Том I. –388, 528). Троицкая и Рогожская летописи уточняют, что Узбек-хан умер осенью 1341 (6849) года (Приселков М.Д. Троицкая летопись.– С. 365; Полное собрание русских летописей. Т. 15. – Стб. 54). Правда, восходящие к египетским придворным дневникам арабские сочинения уточняют, что это был шавваль 742 г.х., т.е., март – апрель. 1342 г. (Там же. – С.263, 447). Однако, это, по всей видимости месяц, когда о происшедшем узнали в Каире, а не когда имело место событие.
509. Тизенгаузен В. Г. Сборник… Том I. – С.343.