На пике могущества (1330 – 1334)
Талах Виктор
В таких условиях Великий Край в начале 30-х годов XIV в. оказался оплотом стабильности среди чингисидских государств. Узбек в это время не вёл крупных войн, хотя в 1330 г. послал 3-тысячный отряд на помощь болгарскому царю Михаилу Шишману и византийскому императору Андронику II в войне против сербского короля Стефана Дечанского. Однако объединенное войско оказалось наголову разбито 28 июля 1330 г. под Вельбуждом, сам Михаил Шишман погиб [440]. Со своими постоянными соперниками Ильханидами Узбек в начале 1330-х годов попытался установить добрососедские отношения, и в 1331 г. его новый наследник Тинибек вступил в брак с Ануширван-хатун, двоюродной сестрой ильхана Абу-Саида [441].
С 1332 г. Узбек начал строить новую столицу, Сарай ад-Джедид, на месте современного Селитренного городища, которая быстро превратилась в крупный город [442] (А. В. Пачкалов связывает это строительство с подтоплением Старого Сарая, расположенного в дельте Волги, из-за повышения уровня Каспия [443]).
Придворное празднество.
«Альбомы Дица», Берлин, Государственная библиотека.
В это время относительного затишья и упрочения своего государства Узбек озаботился развитием торговли по Великому Шёлковому пути. В частности, в сентябре 1332 г. после долгих проволочек Венеции был выдан ханский ярлык на строительство фактории в «болотистом месте в Азове, что позади церкви госпитальеров, на берегу реки Дон» [444]. Новая итальянская колония получила в дальнейшем название Тана. Со стремлением привлечь к ордынской торговле западных, в первую очередь итальянских, купцов несомненно было связано и благожелательное отношение Узбека к католической церкви: к 1329 г. в «Северной Татарской Викарии» действовали 17 францисканских миссий и 2 доминиканские [445], к 1336 г. францисканцы имели в Орде 10 представительств, из них 5 – в городах, и 5 – в кочевьях [446]. Правда, за семь лет число миссий сократилось почти вполовину, но это скорее свидетельство неуспеха католиков в конкуренции с исламом, чем враждебного отношения властей.
Оживлению торговли по Великому Шёлковому пути несколько способствовало временное прекращение междоусобиц в Китае. После смерти в октябре 1332 года императора Тог-Тэмура на престол был возведен младший сын Хошилы, семилетний Иринджибал. Через 43 дня он умер (скорее всего, был убит), и после шестимесячной борьбы за власть на каанский престол в июле 1333 года был возведён другой сын Хошилы, тринадцатилетний Тогон-Тэмур, чьим регентам Баяну и Тогто удалось на время прекратить смуты.
О крупных военных предприятиях Великого Края между 1331 и 1335 гг. сведений нет, хотя мелкие пограничные стычки и походы, по всей видимости, не прекращались.
В 1333 году Иван Данилович Калита, истратившись перед тем в Орде на подарки и подношения, потребовал дополнительную дань, «закамское серебро», от новгородцев. Те стали искать поддержки в Литве и при посредничестве архиепископа Василия Калики пригласили на «пригороды новгородские» (Ладогу, Копорье, Орешек и пол-Копорья) гедиминового сына Наримунта. Не имея сил сопротивляться могущественному литовскому князю, Иван Калита решил разделить с ним Новгородщину: он согласился на вокняжение Наримунта на пригородах, заключил с Гедимином брачный союз, взяв его дочь за своего сына Симеона, и в январе 1334 г. занял Торжок и Бежецкий Верх. Однако эти действия, как видно, не были согласованы в Орде, и той же зимой в Москву явился ханский посол Саранчук, потребовавший князя в ханскую ставку. Ивану, правда, как обычно, удалось убедить хана, что его действия не были в ущерб интересам Великого Края, и летом 1334 г. вернулся домой. Однако с новгородцами он заключил мир «по старине» (в чем прежде им отказывал), а по отношению к Литве стал проводить враждебную политику и уже зимой 1334/1335 годов воевал против литовцев в Новоторжском округе [447].
По всей видимости, против вмешательства Гедимина в смоленские дела было направлено и участие в 1334 г. ордынского войска в походе Дмитрия Брянского против Ивана Александровича Смоленского (того обвиняли в сношениях с Гедимином), однако в конечном счёте оба князя (которые, возможно, были братьями) помирились.
Бляшка-розетка из Шахрисябзского клада. Санкт-Петербург, Государственный Эрмитаж.
В эту пору наивысшего (по крайней мере, внешне) подъёма Улуг Улуса его посетил знаменитый магрибский путешественник из семьи видных мусульманских законоведов Абу Абдуллах Мухаммад ибн Абдуллах ат-Танджи, более известный как Ибн-Баттута, в то время ещё довольно молодой человек, 30 лет. Весной 1334 г. он прибыл в Каффу, а оттуда через Солхат – в ханскую ставку, кочевавшую тогда на Северном Кавказе, примерно в районе нынешнего Пятигорска. Местопребывания Узбек-хана он достиг 6 мая 1334 г. и был принят с величайшим почётом (Узбек заботился о своей репутации в исламском мире). Арабский гость оставил подробное описание ханского выхода, ярко характеризующее обычаи порядки ордынского двора:
«Одна из привычек его (та), что в пятницу, после молитвы, он садится в шатер, называемый золотым шатром, разукрашенный и диковинный. Он из деревянных прутьев, обтянутых золотыми листками. Посредине его деревянный престол, обложенный серебряными позолоченными листками; ножки его из чистого серебра, а верх его усыпан драгоценными камнями. Султан садится на престол; с правой его стороны хатунь Тайтуглы и рядом с нею хатунь Кабак, а с левой стороны – хатунь Байалунь и возле нее хатунь Урдуджи. У подножия трона стоит справа сын султана, Тинабек, а слева второй сын его, Джанибек. Перед ним сидит дочь его Иткуджук. Когда приходит одна из них, то султан встает перед нею и держит ее за руку, пока она всходит на престол…
Затем приходят старшие эмиры, для которых поставлены скамьи справа и слева. Со всяким человеком их, когда он приходит в собрание султана, приходит слуга со скамьей. Перед султаном стоят царевичи: сыновья дяди его, братья его и родственники его, а напротив их, у дверей шатра, стоят дети старших эмиров, и позади их стоят начальники войск, справа и слева. Потом входят на поклон люди по разрядам, каждый разряд из трёх (человек), кланяются, отходят и садятся в отдалении. По окончании полуденной молитвы, царица между хатунями уходит; затем уходят и прочие из них, и провожают ее до ее ставки, а по входе ее в нее, каждая на арбе своей уезжает в свою ставку» [448].
Впрочем, Ибн-Баттуте пришлось стать свидетелем и даже участником каких-то неурядиц в ханской семье: супруга Узбека византийская царевна Байалун, так и не родившая ему сына, решила возвратиться в Константинополь и попросила Ибн-Баттуту сопровождать её. Узбек, как следует из известий магрибинца, не возражал и выделил своей супруге надлежащую свиту [449]. В середине июня 1334 г. Байалун покинула ханскую резиденцию и больше к Узбеку не возвращалась.
Примечания
440. Об участии в сербско-болгаро-византийской войне 1330 г., наряду с валахами, татар сообщают «Законник Стефана Душана», «Грамота Стефана Уроша Дечанскому монастырю» и «Старинные сербские летописи» (Узелац А. Сербские письменные источники о татарах и Золотой Ордe (первая половина XIV в.) // Золотоордынское обозрение 1(3)/2014. – С. 108-110). Татары участвовали также в военных действиях нового болгарского царя Ивана Александра против Андроника III летом 1331 г., но это были наёмники, а не воины, присланные ханом (Ioannis Cantacuzeni imperatoris historiarum… I. – S. 464-470.)
441. Абу Бакр ал-Кутби ал-Ахари. Ук. соч. – С. 108.
442. Согласно Ибн Арабшаху, «между строительством Сарая и превращением его в развалины прошло шестьдесят три года» (Ибн Арабшах. История амира Темура. – С. 89). Поскольку известно, что Сарай ад-Джедид был разрушен Тимуром в 1395 г., строительство должно было начаться в 1332 г. На основании археологических данных В. Клоков и В. Лебедев указывают, что «город на месте Селитренного городища начал активную экономическую жизнь с середины 30-х годов 14 в… Бесспорно, что Сарай периода 1254-1330 гг. располагался не на месте Селитренного городища…» (Клоков В. Б., Лебедев В. П. Монетный комплекс с Селитренного городища (Золотая Орда, г. Сарай) // Древности Поволжья и других регионов. М., 2002. Вып. IV. Нумизматический сборник. Т.3. – С.88).
443. Пачкалов А. В. Очерк по истории Старого и Нового Сараев… – С.124.
444. Григорьев А. П., Григорьев В. П. Коллекция золотоордынских документов… – С. 10, 27-28.
445. Малишев А. Б. Сообщение анонимного минорита о миссионерских пунктах францисканцев в Золотой Орде в XIV в. // Археология Восточно-Европейской степи. Вып. 4. – Саратов, 2006. – С. 146-149. Из приведённых в списке миссий 2 находились на северо-западном и северном побережье Чёрного моря, 6 – в Крыму, 3 – на Таманском полуострове и в Азове, и 3 – в Нижнем Поволжье.
446. После Марко Поло: Путешествия западных чужеземцев в страны Трех Индий / Пер. с лат. и староитал. яз., вступит. статья и прим. Я. М. Света. М., 1968. С. 119.
447. Полное собраніе русскихъ лѣтописей. Томъ десятый. – С.206-207.
448. Тизенгаузен В. Г. Сборник… Том I. – С. 290-291.
449. Правда, сам Ибн-Баттута пишет, будто Байалун «просила султана позволить ей посетить отца своего, чтобы у него разрешиться от бремени, а (потом) возвратиться к нему (султану)» (Тизенгаузен В. Г. Сборник… Том I. – С. 301-302). Однако, непонятно, почему Узбек, в случае, если жена его обманула, по-прежнему продолжал проявлять благоволение к Ибн-Баттуте, сопровождавшему Байялун в Константинополь, то есть, способствовавшему обману. На самом деле имел место благовидно обставленный развод Узбека с византийской царевной.