15.03.1841 г. П. А. Плетнёву

С душевным наслаждением читали мы письмо Ваше, бесценный друг наш Петр Александрович! Видели в строках тех всю добрую душу Вашу, любовь к нам и дружбу, редкую в нынешнем свете. Вы, понимая меня, прежде дали лекарство горькое, но полезное, и, приготовив к исцелению, заживили рану совершенно. Как гора с плеч свалилась, и тем отраднее для нас, что мы не выпросили, не вымолили обратно расположения Вашего, но Вы сами поняли, что без него нам нельзя обойтись, тяжело будет все переносить, и поспешили к нам с отрадой.

Благодарим Вас за то, что знаете нас, а потому знаете меру чувств наших, как мы приняли отзыв Ваш и как благодарны Вам. Теперь ничто не совратит меня с должной точки, и Анна Григорьевна, торжествуя свою победу, снова принялась вести меня по прежнему пути.

Одно только в письме Вашем не больно было, но насмешило нас, что Вы отсылаете меня к посторонним лицам. Кому поверил бы я, кроме Вас? Около меня ежеминутно была Анна Григорьевна, уверявшая меня настоятельно, что я не так действую. Вы не одобрите меня; это самое утверждал и брат мой, принимавший в моем положении искреннее участие, он остерегал меня, чтобы не провиниться против Вас; я слушал их, но все один Ваш голос в «Современнике» и, наконец, письмо совершенно открыло мне свет. И Вы могли думать, что я из-за Вас обращусь к кому-либо за советом?

В. А. Жуковский так давно видел меня, так мало знает меня, что, я думаю, с трудом припомнит обо мне, и тогда что ему за нужда поддерживать меня? Гг. Погодин и Максимович знакомы по письмам, но им не открыты не только душа моя, чувства, но не сведомы никакие к кому-либо отношения. Да если бы и знали, если бы и читали все мое и ко мне относящееся, что бы не предлагали в совет, но если бы он по-видимому был и полезен, по одному Вашему слову противоречащему я бы оставил их предложения без всякого колебания. Что они скажут мне ex officio? Нет, почтеннейший друг! Ни к кому и никогда не отнесусь я за руководством и слепо буду исполнять наставления Ваши.

Прилагаю при сем Столбикова II-ю часть, еще мною пересмотренную и исправленную. Тяготивший меня эпизод переменил вовсе, переменил и выкинул пошлости, изъяснив все необходимое приличным образом. Последнюю главу, приключение с Настенькою, советовал мне брат изменить и избавить ее от такой ужасной участи. Говорит, что положение се так ужасно, что раздирает душу, подобно как при чтении французских романов, где описываются пытки и подобн[ые] ужасы. Все это, правда, ужасно. Но это истина.

Лицо, с которою точно так поступлено, как с Настенькою, во всем до последнего, лицо это живет у нас в доме. Все это она вытерпела, выдана с такими же происшествиями за подобного урода, и я имел случай защищать ее от власти мужа – дурака, мерзавца и гадкого. Все начальства отказались пособить ей и освободить от уз, связавших ее на всю жизнь, и он везде настоятельно требовал об отдаче ее ему. Кое-как удержал, и она живет у нас, женщина лет 24-х теперь только, случаем приведенная сюда из Грузии. Потому-то мне и не хочется изменять истины, как она ни жестока.

Располагал было в примечании сказать, что это не выдумка, но полагаю, что не следует этого тут же в книге объяснять [Но если вы находите нужным облегчить, конечно, скажите.]. Не найдете ли приличным объяснить в Вашем «Современнике» при выходе «Столбикова», что это истинное происшествие, без всяких украшений и преувеличений.

Теперь г. Фишер да благоволит приступить к печатанию II-й части без всякого беспокойства, я уже ее не остановлю и не отменю ничего. Не боюсь Сенковского! Кстати, если еще не поздно, я просил бы Вас оставить его и не отягощать Вашего «Современника» даже и именем его, не только суждением о мерзостях его. Презрение да будет ему ответом. В «Мемуарах» же я посмеюсь над ним, это будет достойно его и прилично ему, а Вам не следовало бы рук марать, писавши имя его.

Г-на Фишера просил бы для «Столбикова» не делать картинок. Они увеличат издержки, а существенной пользы не принесут. К «Халявскому» это шло, а к «Столбикову» как будто и неприлично. Прошу его по отпечатании II части выслать экз[емпляр]: без поправок, а еще более без опечаток не обойдется, что и можно будет исправить заблаговременно. Приступив к составлению следующих для будущих выпусков частей и взявшись за «Современник», я ужаснулся, как здешние господа со мной бессовестно поступили. Книги ходили из рук в руки: тот просит, другой умоляет, в Харькове негде достать, хоть на время дай.

Я отдавал без всякого опасения. И что же открылось? «Маруся» вырвана из книжки вовсе, другие книги не возвращены – взял тот, отдал сему, передал тому… одним словом, большая часть совершенно пропала, и не знаю, как быть. В крайности прошу Вас, если есть лишние экземп[ляры] 1838, 1839 и 1840 годов, при случаях, хоть по частям, высылать ко мне. Время еще терпит. Полагаю, «Столбиков» не прежде вступит в свет, как в августе месяце, следоват[ельно], к тому времени можно будет сформировать несколько частей.

Анна Григорьевна торжествует, что одобренный ею «Очаковский герой» понравился Вам. Если не поздно и он не поступил в печать, то нужно бы сказать, что «Посвящается Николаю Алексеевичу Райко».

Сию минуту получил с почты копию с контракта о карете. Сколько забот, попечений о выгодах наших, кроме уже всего, чего и изъяснить нет слов. Отрываюсь Анною Григорьевною от письма, чтобы толковать о ее карете, которую начинает ожидать со дня на день.

Преисполненный благодарности

преданней[ший] Григор[ий] Квитка

Много успокаивала меня в часы ипохондрии моей Любовь Яковлевна Кричевская. Она предугадывала все Ваши отзывы. Поручила мне просить Вас о содержании ее в памяти.

Примітки

Вперше надруковано у зб. «За сто літ», кн. V, с. 68 – 70.

Увійшло до зібрання: Квітка-Основ’яненко Г. Ф. Твори у шести томах, т. 6, с. 619 – 622.

Автограф зберігається: ІРЛІ, ф. 234, оп. 3, од. зб. 291, арк. 56 – 56 зв. На листі дописка П. Плетньова: «Получ[ено] 1 апреля. Отв[ечено] 21 мая».

Подається за автографом.

… «Очаковский герой» – «Герой очаковских времен».

Райко Николай Алексеевич (1794 – 1854) – житель Одеси, займався шовківництвом. Учасник боротьби за незалежність Греції.

Подається за виданням: Квітка-Основ’яненко Г.Ф. Зібрання творів у 7-ми томах. – К.: Наукова думка, 1981 р., т. 7, с. 298 – 300.