18. Извержение вулкана в Пантикапее

Даниил Мордовцев

Клеопатра, действительно, находилась с отцом в пределах Босфора Киммерийского, в северной столице Понтийского царства, в Пантикапее, что ныне Керчь.

Митридат, узнав о прибытии Помпея с флотом к устьям Фазиса и о том, что вся Малая Армения со столицею Артаксатою, вследствие неудовольствия царевича Тиграна Артаксы на отца, Тиграна, без сопротивления отдается во власть римлян, понял, что ему одному трудно будет бороться с Помпеем, и потому, взяв на корабль все свое семейство, царицу Дафну, дочь Клеопатру и сыновей, Махара и Фарнака, со всем своим многочисленным флотом отплыл из южной столицы своего царства, из Синопа, в северную столицу, Пантикапею, чтоб оттуда призвать на помощь союзников своих, страшных скифов, племена сарматские, а также язигов, роксолан и яксаматов, обитавших у верховьев Меотиды.

Послами к этим союзникам он отправил с частью своего флота верного оруженосца, скифа Яра, и сыновей, Махара и Фарнака, и теперь со дня на день ожидал появления с северного угла Меотийского моря своего флота с Яром и союзниками-варварами. Появление флота с скифами и другими варварами он наблюдал с высоты укрепленного акрополя, что ныне «Митридатова гора». На самом возвышенном месте акрополя находилась высочайшая башня, с вершины которой видны были на далекое расстояние не только воды Меотиды и Понта Эвксинского, но и укрепления Фанагории, расположенной по ту сторону Босфора Киммерийского. С Митридатом поднимались на башню и его ближайшие советники, виночерпий Мосхин, старый, уже дряхлый учитель, Гай Постум, афинянин Фокион, римлянин Сервилий и египтянин Радама.

В июньские «иды», находясь на наблюдательной башне, Митридат и бывшие с ним приближенные почувствовали как бы колебание башни и всего акрополя с его подножием-горою.

– Что это? Земля колеблется? – удивился Митридат.

– Великие боги! Да это землетрясение! – воскликнул Гай Постум. – Так было перед извержением Везувия в первое консульство Мария.

– Да, я слышу подземный грохот, – говорил Фокион, прислушиваясь. – Брат Зевса громовержца, бог подземного мира и властитель царства теней, Плутон, на кого-то гневается.

– О! – засмеялся шутник Сервилий. – В Аиде идет теперь война, Плутон поссорился со своей старухой Персефоной-Прозерпиной… Старик, должно быть, приволокнулся от скуки за младшею из трех сестриц Парк, и Цербер донес об этом Прозерпине.

Вдруг в стороне берега Меотийского моря раздался страшный подземный удар, и вершина одного холма закурилась дымом, извергая камни с пламенем.

– Извержение! – с испугом воскликнул находившийся на башне жрец храма Зевса пантикапейского. – О, великие боги! Пощадите столицу царя Митридата Эвпатора и воздвигнутые вам храмы.

– Но теперь колебания акрополя и башни не замечается, – заметил Фокион.

– Подземные силы нашли выход там, где изверглось пламя, и теперь моей Пантикапее не угрожает опасность, – успокоительно проговорил Митридат.

– Пойду благодарить богов и жертвоприношениями молить их отвратить несчастие от прекрасной столицы Понта.

Вдруг с башни заметили, что от Пантикапеи к месту извержения мчатся всадники. То были некоторые амазонки с Клеопатрою во главе.

– Ах, отчаянная! – покачал головою Митридат, узнав свою эксцентричную дочь-любимицу.

– Царевна Клеопатра везде первая там, где опасность, – проговорил Сервилий.

– Да, и при Херонее она была первою… а не будь я возле нее, ее тело давно бы поклевали вороны Аттики, – заметил Митридат укоризненно. – Надо и нам туда поспешить.

Скоро Митридат с приближенными скакал к месту извержения. Приближаясь туда, они издали заметили, что амазонки, сойдя с коней, что-то рассматривали, сильно жестикулируя.

Подъехав ближе, прибывшие увидели лежащий на земле гигантский остов какого-то чудовища. Видно было по всему, что чудовище выброшено было на поверхность земли из ее недр самим извержением, которое теперь, повидимому, утихало и прекращалось.

Все рассматривали гигантский остов с величайшим изумлением.

– Ничего подобного земля теперь не носит на себе, – в раздумьи говорил Митридат. – Не то это бывшая рыба, не то чудовищная ящерица.

– А какова величина, ужас! – заметил Радама. – Больше наших нильских крокодилов.

– Я вымеряла его длину, – поспешила заявить Клеопатра, – в нем около 25 локтей, – обратилась она к отцу [О выброшенном из земли извержением таком скелете говорит Флегон Траллианский (Phlegon Trallianus, fragm. 48)].

– В этом явлении я усматриваю знамения богов подземного мира, владык мрачного Оркоса, – в раздумье проговорил глубоко веривший всем мифам Эллады престарелый Фокион.

– Что же этим хотят поведать боги Аида? – спросил Митридат.

– Я полагаю, что это чудовище пробиралось в область Аида, – говорил Фокион, что-то соображая. – Вам известно, что судьи подземного царства, Минос, Эак и Радамант, вместе с перевозчиком через адские реки Хароном зорко стерегут вход в царство Плутона и Прозерпины… Цербер, стерегущий этот вход, ранее Парк, Фурий и судей Аида усмотрел чудовище и своим лаем остановил его. Тогда Фурии-Эвмениды, Тезифона, Алекта и Мегера, взяв свои светильники и бичи, погнали чудовище из глубины Эреба, через мутные воды Ахерона, прямо в огненные волны Флегетона, и вот огненные волны Флегетона и извергли сгоревшее в них чудовище на поверхность земли.

Такое толкование показалось всем вполне правдоподобным.

– Да, – согласился суеверный египтянин, – мы все еще с акрополя видели прекрасно адское пламя Флегетона.

– Да, это огонь подземного царства, – согласился и старый Гай Постум.

– Воистину, – подтвердил и Мосхин виночерпий, – на этом огне нашему хлебодару не приходилось печь свои хлебы для стола Митридата Эвпатора.

– И жарить понтийских уток, питающихся ядовитыми виперами, – улыбнулся неверующий ни во что Сервилий римлянин.

Клеопатра между тем с другими амазонками взбиралась уже на переставший действовать вулкан, чтоб взглянуть, если можно, в его внутренность, в кратер.

– Остановись, безумная! – крикнул дочери Митридат. – Вулкан может снова изрыгнуть пламя.

– О, женское любопытство! – как бы про себя проговорил Сервилий.

Амазонки остановились. Неостывшая еще лава преградила им путь.

Тогда Митридат обратился к старику Фокиону.

– Что же этим знамением хотят поведать смертным бессмертные боги Аида?.. – спросил он.

– Известно, что Эвмениды-Эриннии божества мести, – начал свое толкование Фокион, – Они, по повелению великого Плутона и по приговору судей Эреба, Миноса, Эака и Радаманта, наказывают того, кто своими деяниями оскорбил богов, нарушил правду на земле… Кто же, вот уже много-много лет, попирает правду на земле, кто разоряет царства, кто истребляет целые народы?

– Ты, конечно, разумеешь Рим? – сказал Митридат.

– Кого же больше, как не это разбойничье племя!.. Оно растоптало священную Элладу, а теперь собралось пожрать благословенный богами Понт…

– Не бывать этому! – гордо выпрямился царь Понта.

– И я говорю, не бывать! – подтвердил Фокион. – Недаром Эриннии-Эвмениды и огненный Флегетон извергли из недр подземного царства это чудовище, только скелет его… Это знамение тебе, могущественный царь Понта… В твое царство ворвалось подобное этому хищное чудовище…

– Это Гней Помпей? – полюбопытствовала Клеопатра.

– Он, царевна, с его легионами.

– А кто же Немезиды-Эриннии? – продолжала Клеопатра. – Благородная царевна Понта и ее прекрасные амазонки.

При этих словах некоторые из юных амазонок радостно захлопали в ладоши.

– А огненным Флегетоном будет мой отец, царь Понта, Митридат Эвпатор, так, благородный Фокион? – спросила Клеопатра, любовно глядя на отца.

– Да, великий Митридат.

Вдруг Сервилий, внимательно вглядывавшийся в морскую даль, показал туда рукою. Все оглянулись и увидели там, где небо сливалось как бы с морем, белые и пурпурные паруса кораблей.

То волны Меотиды несли на себе от Танаиса союзников Митридата.

– Благодарение богам! – радостно сказал царь Понта. – Теперь мы можем извергнуть из наших стран чудовище.

Примечания

По изданию: Полное собрание исторических романов, повестей и рассказов Даниила Лукича Мордовцева. – [Спб.:] Издательство П. П. Сойкина [без года, т. 16], с. 85 – 89.