Познаётся в беде

Беседу вели Г.Подгурская, В.Шаров

Интервью специалиста

Чернобыльские события… С особым вниманием, естественной озабоченностью, с тревогой следим все мы за любыми сообщениями, которые касаются оказания медицинской помощи пострадавшим или предпринятых мер по охране здоровья людей, эвакуированных из опасной зоны и находящихся в близких к ней районах.

Всю поступающую информацию медицинского характера анализируют с целью оперативной подготовки необходимых рекомендаций специалисты из группы, созданной в Минздраве СССР, во главе с первым заместителем министра О.П.Щепиным. Его редакция и попросила ответить на ряд актуальных вопросов.

В: Олег Прокопьевич, что потребовалось первым делом работникам органов эдравоохранения, когда пришла тревожная весть? Что было ими предпринято начиная с первых часов и дней для обеспечения безопасности населения, оказавшегося в зоне аварии или поблизости от нее?

О: Первая острая необходимость – в информации: кто и где пострадал, сколько людей, о каких дозах радиации идет речь? Буквально в считанные часы в этом удалось разобраться, и первая партия пострадавших была направлена в центральные медицинские учреждения для оказания им помощи на самом высоком, ныне доступном уровне. Конечно, несмотря на то, что у нас в стране существует широкая сеть медицинских учреждений – и весьма квалифицированных учреждений! – в условиях того спокойного времени, которым можно считать последние десятилетия, не было и не могло быть во всех из них высокого уровня готовности к столь большому несчастью. А такая авария – несчастье для нашего народа, нашей страны, и в первую очередь для всех тех, кто проживал в зоне, непосредственно примыкающей к месту аварии. Разумеется, в стране есть ряд учреждений, в которых такой уровень готовности всегда достаточно высок, – именно сюда были доставлены наиболее тяжелые больные. Без паники и суеты каждому из них установили полученные дозы облучения и степень тяжести состояния, разработали конкретный план необходимых медицинских мероприятий. Надо сказать, что процессы, которые вызывает в организме человека радиация, очень тяжелы, и нужна не просто медицинская и даже специализированная помощь, а вмешательство на самом современном научном уровне. Что и было сделано в кратчайшие сроки.

Вторая необходимость – выяснить, как авария сказалась на всем местном населении. Помимо нас, в этих работах приняли участие органы гражданской обороны, специальные службы Госкомгидромета, других ведомств. Совместными усилиями в течение первых нескольких суток были определены границы той территории, где радиация могла нанести ущерб здоровью людей. На основании этих данных, как известно, было принято решение вывезти всех из опасной зоны – сначала из 10-километровой, затем – из 30-километровой.

В дальнейшем люди, побывавшие в районах, прилегающих к месту аварии, стали сами обращаться в медицинские учреждения: одни – обеспокоенные некоторыми изменениями самочувствия, другие – разными, порой противоречивыми толками о масштабах катастрофы, обстановке не только в Чернобыле, но и за сотни километров от него. Медикам необходимо было быстро сориентироваться, чтобы оказать неотложную помощь действительно пострадавшим и квалифицированно обследовать остальных, кому-то дать совет, кого-то просто успокоить.

Минздрав СССР принял решение в любом случае проводить радиационные обследования всех обратившихся к врачам. Когда состояние пациента внушало опасения или когда внешние параметры облучения достигали определенного уровня, немедленно принималось решение о госпитализации – в больницы, клиники на месте, в Москве, других городах страны. В столице для этой цели были развернуты отделения в двух больницах – сперва № 7, затем № 15. Они были оснащены всем необходимым оборудованием, получили дополнительный штат сотрудников, особенно специалистов для лабораторных исследований.

В ходе всей этой работы пришлось заняться дифференциацией пациентов, поскольку среди них были такие, которым требовалось повышенное внимание, и такие, которые не нуждались даже в наблюдении. Часть людей сразу же после осмотра врачи отпускали домой. У иных была лишь «загрязненная» одежда, и, пока она менялась, надо было провести несколько дней в больнице. Появилась и такая категория пациентов, которых следовало задержать подольше, чтобы поглубже разобраться в их состоянии, выяснить, есть элементы поражения радиацией или нет. Само собой разумеется, что врачи предельно внимательны были к людям, находившимся близко от АЭС, и к детям, которые вообще больше подвержены влиянию радиации. На местах в пострадавших районах Украины дополнительно было сформировано около 230 бригад из четырех человек каждая, а в Белоруссии работали примерно 1900 врачей и представителей среднего медперсонала.

Сейчас я могу со всей ответственностью сказать, что среди всех пациентов, госпитализированных в предварительном порядке, провизорно, по существу, не было выявлено больных. Серьезно пострадавших удалось найти и госпитализировать в течение первых суток. Теперь к их числу уже никто не добавляется, наоборот, их становится меньше, ведь надо учесть известную перестраховку, оправданную экстремальными обстоятельствами. За счет выписки здоровых окончательная картина происшедшего становится благополучней. Многих выписавшихся мы направили в санатории, в первую очередь детей и матерей с детьми, чтобы они отдохнули, пришли в себя после столь большой нервной встряски, побыли под присмотром врачей, восстановили силы.

Наконец, на Минздраве – обязанность оказать необходимую консультативную помощь коллегам на местах, для этого туда выехали наши высококвалифицированные специалисты. Они же провели, так сказать, рекогносцировку радиационной обстановки, чтобы получить необходимые сведения для дальнейших успешных действий.

В: Сейчас, наверное, завершается основная работа?

О: Мы отдаем себе полный отчет, что работа далеко не закончена. Сегодня важнейшая задача медицинских работников на местах – организовать четкое постоянное наблюдение за всеми людьми, эвакуированными из 30-километровой зоны. Да, они чувствуют себя совершенно нормально, и анализы показывают, что у них все в порядке, но нам важно установить любые, пусть незначительные отклонения в самочувствии этих людей. Хотя следует подчеркнуть, что кратковременное лучевое воздействие никогда не приводит и не может привести к хронической лучевой болезни.

Вдобавок врачу, как никому другому, понятно, что кроме радиационного воздействия, в основном незначительного, безопасного, на людей навалилась огромная психологическая нагрузка. Они столкнулись с явлением необычным, неожиданным, не совсем понятным, плюс к тому перенервничали в дороге, оказались вне дома, подчас – семьи… Стрессовая ситуация сама по себе чревата неприятностями для здоровья.

Одно могу твердо сказать: там, где живут теперь люди, никакой опасности для них нет. И лучшая рекомендация для них – успокоиться, вести нормальный образ жизни!

В: Все же многие сомневаются в безупречном качестве основных продуктов питания – овощей и фруктов, молока и мяса – из районов, прилегающих к 30-километровой зоне, а то и со всей Украины, Белоруссии. В частности, можно ли безбоязненно покупать на рынках что-либо?

О: В кратчайшие сроки Минздрав СССР подготовил соответствующие инструкции, отправил их на места: что может представлять опасность, что не вызывает никаких опасений. По существу, радиационная обстановка в тех районах не ставит под сомнение возможность использования каких бы то ни было продуктов, за исключением, пожалуй, только молочных. Это понятно: вредная пыль осела на траву, и коровы вместе с ней получают некоторое количество радиоактивных веществ. Однако если пускать молоко на переработку, скажем, для получения масла или сыра, то в конечном продукте никакой радиоактивности не останется, он будет, безусловно, пригодным для употребления в пищу.

Напомню одну существенную подробность: в составе радиоактивных веществ, выброшенных из поврежденного реактора, преобладает радиоактивный изотоп йода-131, а период его полураспада – восемь дней… Так что относительно молока и продуктов из него можно быть спокойными: качество их строго контролируют специальные службы Госагропрома, работники санэпидстанции, медики. Проверка каждого литра молока производится дважды – и на фермах, и на молокозаводах. Ежедневно проверяется качество около ста видов различной пищевой продукции.

В: А растительность? Ведь авария пришлась на период бурного весеннего рост и цветения…

О: Расчеты показывают, что растения вбирают в процессе роста примерно одну десятую процента существующего радиоактивного загрязнения, а это такие минимальные значения, которые никак не смогут повредить. Овощи и фрукты прошлогоднего урожая достаточно помыть и почистить со всей тщательностью. Тот же картофель из районов, окружающих опасную зону, должен вылежаться, после чего станет совершенно безопасным, а новый урожай к моменту созревания будет тоже вне подозрений.

В: Мы как-то подзабыли (некоторые и вовсе не знали), что находимся под постоянным воздействием природного радиационного фона, не интересовались его уровнем, а теперь стали озабоченно подсчитывать абсолютные и относительные значения радиоактивного излучения, сравнивать различные показатели – РАДы, БЭРы, миллирентгены, прикидывать предельно допустимые величины… Путаница от такой самодеятельности невообразимая. Внесите ясность в этот вопрос!

О: Расчеты наших очень квалифицированных специалистов показывают, что повышенный радиационный фон в ряде областей Украины и частично Белоруссии [1] настолько ничтожен, что никак не может оказать вредного воздействия на организм и взрослого человека, и ребенка. Такое сравнение: при рентгеноскопии желудка человек получает на область живота около 30 рентген, нагрузка же, которую может за год в итоге получить житель Киевской области и Киева, достигнет примерно половины рентгена. Весь соответствующий мировой опыт, скрупулезный анализ подобных ситуаций свидетельствуют о том, что такая нагрузка не окажет вредного влияния на здоровье, и только незнание существа вопроса и домыслы на эту тему позволяют страху поселиться в душе [2].

В: Пора летних спусков, школьных и студенческих каникул поставит десятки тысяч людей перед вопросом: стоит ли нынче отправляться на юг, в Карпаты, Прибалтику, короче, в традиционные места отдыха и путешествий?

О: Повторяю: никаких оснований для сомнений, тем более тревог!

Опасения такого рода строятся исключительно на эмоциях, не имеют под собой фактов. Когда мы на днях летели в Киев, я услышал от специалиста еще одно сравнение: в результате самого полета, за время следования от Москвы до столицы Украины мы получим дозу радиации гораздо болыпую, чем даст месячное пребывание в Киеве, даже без учета того, что уровень радиации повсеместно методически снижается [3]. Наконец, такой пример: двадцать ежедневно выкуриваемых сигарет наносят здоровью больший вред, чем проживание в нынешних условиях вокруг 30-километровой зоны.

В: Тем не менее, как известно, из Киева и области вывозят детей, досрочно освободили от занятий школьников. Значит, все-таки есть необходимость оградить их от малейших опасностей?

О: Знаете, этот факт касается совсем другого комплекса переживаемых трудностей. Есть, конечно, и доля перестраховки – на всякий случай, но главный мотив организационный: в Киев и область прибыло много ребятишек, эвакуированных из опасной зоны (около 24 тысяч), временное переуплотнение не на пользу учению, да и переживаний досталось детям! Лучше дать им возможность подольше и хорошенько отдохнуть [4].

В: Вероятно, у медиков есть рекомендации по мерам предосторожности, пригодные, так сказать, для всех остерегающихся чего-либо плохого… Если киевлянам, как знаем, рекомендовалось первое время избегать попадания под дождь, не позволять детям подолгу гулять на открытом воздухе, то надо ли придерживаться таких рекомендаций, скажем, москвичам, рижанам, ленинградцам?

О: Рекомендация единственная – вести самый обычный, полноценный образ жизни! Не бояться ни дождя, ни долгих прогулок, не закупоривать окна. Вот ведь, согласно слухам, даже форточку нельзя, не стоит открывать: дескать, мало что залетит… Да нечему залетать, нечему!

Что же касается обстановки в Москве, то здесь обычный радиационный фон вообще не менялся и не меняется. Никаких оснований для волнений, сомнений нет. Хотя – увы! – появляются и москвичи, напуганные разговорами, просят обследовать их по всей форме на предмет радиационного поражения… Мы обследуем, объясняем, что к чему, успокаиваем. Потому что нельзя человека оставлять наедине с тягостными мыслями, пусть и нелепыми подозрениями.

И до чего доходит дело – боятся длительного контакта с людьми из районов бедствия, с их вещами, чуть ли не с письмами… Да, в первое время мы в Москве складировали одежду прибывших на лечение или обследование. Но полежала она около двух недель и во многих случаях возникает необходимость разыскать владельцев, чтобы вернуть эти теперь совершенно безопасные вещи. В столице, кстати, создана специальная химчистка, можно каждому желающему привести в порядок свою одежду [5].

В: А еще ходят упорные слухи относительно несомненной пользы алкоголя, в частности водки и красного вина. Якобы в Киеве чуть ли не в булочных продают спиртные напитки… Правда ли? И вообще есть ли препараты, показанные для применения в качестве профилактического, укрепляющего средства?

О: Все разговоры о спиртных напитках – фантазия чистейшей воды! Как я уже говорил, в Киеве был несколько дней назад, заходил в магазин: ничего подобного. Да и откуда? «Целебные» свойства спиртного не обоснованы никакими научными данными, но вред алкоголя при воздействии радиации известен хорошо [6]. О препаратах йодистого калия в определенной степени можно говорить как о средстве, повышающем сопротивляемость организма в случае облучения. Он способствует защите щитовидной железы – блокирует ее от попадания радиоактивного йода. В то же время тщательный анализ показал, что рекомендация к его применению в профилактических целях была целесообразной только для эвакуированных из опасной зоны, а сейчас и там в этом нет необходимости. Мы разработали подробную инструкцию по применению калий-йода, что было целесообразно в течение первых дней. В целом же употребление препаратов йода не так уж безвредно, нам известны случаи ожогов пищевода от неправильного обращения с ним. Сегодня нет абсолютно никаких оснований рекомендовать (и применять в порядке самолечения) препараты йода в Киеве и районах, прилегающих к аварийной зоне.

В: Олег Прокопьевич, одинаково ли воздействие радиации на разных людей, отличается ли реакция на нее в зависимости от пола, возраста, каких-либо индивидуальных особенностей?

О: Я должен признаться, что у нас в этой области еще не накоплен достаточно большой опыт, нет достоверного статистического материала. Выработанные определенные критерии для оценки неблагоприятных последствий в различных случаях, конечно, приблизительны. Безусловно, есть индивидуальная восприимчивость. Взять такое, например, положение: во всем мире принято считать, что острая лучевая болезнь развивается после получения 100 рентген и более, но можно ли утверждать при этом, что при 110 рентген обязательно появятся явные признаки болезни и, наоборот, при 90 рентген наверняка ли не возникнут неблагоприятные изменения в организме? Поэтому требуются очень внимательные наблюдения за людьми, получившими те или иные, пусть и небольшие, дозы. Нужно наладить четкий учет этих людей [7], контроль за их состоянием, анализировать, обобщать все имеющиеся данные с целью свести до минимума ущерб человеческому здоровью. Этим мы и занимаемся. Ситуация теперь уже под нашим неослабным контролем, и надо просто продолжать работу – грамотно, терпеливо, настойчиво.

К сожалению, на местах маловато специалистов в области медицинской радиологии, а основная масса медицинских работников в этом смысле неважно подготовлена, слабо информирована. Это один из серьезных пробелов в подготовке кадров для нашего здравоохранения [8].

Еще одно критическое соображение. Мне доводилось общаться с многими людьми, в том числе учеными из разных областей знания. Складывается впечатление, что иные из них забывают об ответственности, которую накладывает на них сама причастность к науке как таковой. Понимаете, когда тот или иной из них пересказывает некие версии и слухи, когда не располагает точными фактами, но признаться в этом не хочет, а пускается в рассуждения перед неподготовленной аудиторией, это крайне вредно, в конце концов – неэтично. Люди-то думают, верят: ученый!

Тяжелый урок получили мы, что и говорить… Беда мучит, беда и учит, хотя цена такого обучения очень высока.

Литературная газета, 1986 г., 21.05, № 21 (5087).

[1] Отже, тоді вважалось, що основне забруднення зосереджено на Україні, а не в Білорусії.

[2] М'яко кажучи, брехня. Навіщо тоді дітей евакуювали з Києва?

[3] Це також брехня.

[4] Довелось-таки вибріхуватись.

[5] Навіть в Москві створили спеціальну дезактиваційну хімчистку – отже, було чого боятись.

[6] Ну, це просто брехня.

[7] Але розмови про регістр ще нема, про це стали думати пізніше.

[8] Від самого 1945 року готувались до ядерної війни і от маємо – лікарі слабо до неї підготовані.