В двух шагах от реактора: репортаж из района Чернобыльской АЭС

Андрей Иллеш, Андрей Пральников, спец.корр.«Известий»

– До сих пор реактор четвертого блока Чернобыльской АЭС удерживает людей на расстоянии: на некоторых участках уровень радиоактивности еще очень высок. Там можно появляться на считанные минуты. Но опасность ситуации сейчас не такова, чтобы надо было, рискуя жизнью, лезть в самое «пекло». Однако работы очень и очень много. И делают ее, не сбавляя темпов. Действуют почти буднично. Такое впечатление, что и новички, из свежих смен, приехавшие только сегодня, как-то быстрее входят в курс и ритм, легче адаптируются к обстановке.

Спокойно, по-деловому дебютировал и первый из серии дистанционно управляемых механизмов, которым предстоит взять на себя тяжесть, несовместимую с жизнью, работу в непосредственной близости «кратера». Из Челябинска на Ил-76 доставлен 19-тонный бульдозер. В Киеве его оборудовали радиоэлектронной аппаратурой и привезли в Чернобыль.

Сгребая радиоактивные обломки, бульдозер подталкивает кучу к реактору. И все вместе, придет день – окажется в толще защитного саркофага, который навсегда скроет остатки вышедшего 26 апреля из-под контроля четвертого блока. А пока человек сидит в бронемашине в относительной безопасности и направляет огромного «скарабея»…

Новый этап. Этап, позволяющий снизить степень риска и, выражаясь обыденными словами, повысить производительность труда по ликвидации последствий аварии. Оснащаются электроникой новые «скарабеи», проходят обучение их «дрессировщики».

Но не станем, однако, упрощать ситуацию: пока огромные механические жуки способны лишь расчищать мусор. Более тонкую работу им не поручишь. Все остальное – главное – делают люди.

В предыдущем репортаже из Чернобыля «Известия» писали о героической работе пожарных, первыми шагнувших к вышедшему из-под контроля реактору. А вот эти-то люди оказались нужны каждый день. С тех пор они работают в особой зоне постоянно. 19 мая еще девять человек отмечены приказом по МВД СССР: «За смелые и решительные действия при эвакуации пожарной техники из зоны высокого уровня радиации». В тот день они вывели отсюда восемнадцать единиц «грязной» техники.

Очередной наш «поход» по особой зоне. Снова – привычный душ в огромном помывочном цехе АЭС. Смена спецовки, известные уже корреспондентам манипуляции приведения респиратора в рабочее состояние. Дозиметрический контроль – бронетранспортер – штаб.

Да, каждый раз здесь замечаешь что-то необычное. Вот новый листок бумаги на двери. Теперь в правительственной комиссии И.С.Силаева сменил заместитель Председателя Совета Министров СССР, председатель Госснаба Союза Л.А.Воронин. А бессменный секретарь штаба Валентина Михайловна Калиниченко так знакомо произносит: «Прессе придется немного подождать. Совещание».

Выручила медицина. Пользуясь случаем застать сразу всех новых сотрудников, медики атаковали кабинет и «начали», само собой, с председателя. Пока брали кровь у остальных участников совещания. Лев Алексеевич дал нам интервью.

– С чего началась ваша работа в Чернобыле?

– После обмена информацией облетели на вертолете станцию. Положение сейчас можно коротко охарактеризовать как стабильное. Температура реактора – около 200 градусов. Выброс аэрозольных частиц минимальный.

– Какие этапы работы намечаются на эти дни?

– До 15 июня составлена программа, в которой предусмотрены основные направления наших действий. Это, конечно, сооружение «саркофага» – дело долгое и сложное, требующее многих конкретных решений. Занимаемся подготовкой к работе трех не пострадавших блоков станции. Дезактивация территории, прилегающей к АЭС, и 30-километровой зоны.

20 мая – первый эксперимент с плугом. Будем переворачивать пласты почвы и обрабатывать дезактивирующими веществами. Возможно, придется испробовать различные способы, различные составы. Дезактивация территории, естественно, включает и обработку зданий.

– Хватает ли Чернобылю специалистов, техники? Или темпы работ создают затруднение с резервами?

– Добровольцев самых высоких квалификаций столько, что мы не можем принять всех. В существующей технике Чернобыль недостатка тоже не испытывает. Вы знаете, что ликвидировать последствия аварии помогает вся страна. В самые короткие сроки различные механизмы, приборы, препараты модифицируются, создаются новые – приспособленные к конкретным требованиям.

Должен сказать, что, на мой взгляд, принципиальных трудностей в организации работы сегодня нет. Есть, и они неизбежны, проблемы текущего характера.

– Где предполагается хранить радиоактивные обломки, представляющие опасность, зараженную технику? Куда деть воду, откачанную из-под реактора?

– Реки надежно защищены валами. Промышленная канализация угрозы тоже не представляет. И тут меры приняты. Большую часть радиоактивных обломков, любых потенциально опасных материалов можно надежно изолировать в «могильнике» пятого, еще недостроенного, блока Чернобыльской АЭС. А когда дело дойдет до возобновления строительства, соорудить в другом месте новый…

– Хочу еще раз подчеркнуть, – говорит заместитель Председателя Совета Министров СССР, – что самое напряженное время миновало. Сейчас идет работа над всей перспективой будущего Чернобыльской АЭС.

А в Чернобыле специалисты освоились, можно сказать, как у себя дома. Что мешает? Курильщиков, выходящих на крыльцо здания, в котором разместился штаб, гонят обратно не показания дозиметристов (радиоактивный фон здесь невысокий), а комары и мошка. В зеленом и мокром от непрерывно курсирующих поливальных машин городке этой напасти предостаточно…

Вместе со всеми возвращаемся «с воздуха» внутрь помещения и здесь узнаем об уникальном эксперименте, проводившемся на животных. В течение шести лет подопытных животных облучали таким образом, чтобы за год они получали дозу, равную той, после которой при аварии, скажем, на АЭС, человек отстраняется от работы.

Профессор Ю.Г.Григорьев, член правительственной комиссии от Минздрава СССР, рассказал, что за эти шесть лет и за следующие десять у животных не было зафиксировано никаких отклонений ни по одному из показателей. Причем облучение вели круглосуточно, а не в течение «рабочего дня». Кстати, для космонавтов допустимой считается доза вдвое больше.

– У нас есть опыт гигиенической оценки влияния радиации на человека, – говорит Юрий Григорьевич, – и мы продолжаем сейчас исследование. Ни у одной из групп населения в 30-километровой зоне нет никаких опасных симптомов.

Это тоже характеризует обстановку в зоне, хотя, понятно, такая информация прежде всего интересна киевлянам и тем, кого эвакуировали с обоих берегов Припяти – украинского и белорусского, всем бывшим жителям тридцатикилометрового «круга».

– Сейчас мы заняты отбором лучших средств индивидуальной дозиметрии, – продолжает рассказ ученый, – ведем профилактическую работу, разъясняем реальную опасность малых уровней радиации. Хотим «распечатать» местную поликлинику и детально обследовать всех приехавших на работу, ввести круглосуточное дежурство медиков.

…Не только техники во всей стране стараются помочь Чернобылю, наши врачи, биологи, биофизики, биохимики предлагают массу средств, препаратов, чтобы увеличить устойчивость к ионизирующему излучению организма работающих в таких экстремальных условиях людей. Создана специальная лекарственная комиссия, которой вменено в обязанность рассматривать любое предложение в течение 24 часов (!).

Спокойнее стало в штабе. Нет напряжения первых дней. Но темп сохраняется прежний, и круглые сутки гудит на дорогах техника. Идут работы в котловане у четвертого блока. Расчищается промплощадка – зона реактора. Все строже становятся дозиметристы на дорогах. Они еще несколько дней назад выбраковывали из потока машин только самые «грязные» – сейчас придирчиво регистрируют сотые доли рентгена. На площадках перед общежитиями, перед штабами такая чистота, что, обронив спичку, чувствуешь себя «нарушителем».

…Чернобыль готовится замуровать всю радиоактивность, готовится к прежней жизни.

Известия, 1986 г., 21.05, № 141 (21583).