Нет ее!

Г. Ф. Квитка-Основьяненко

Отец мой, изнуренный горестями, мною ему причиненными, впал наконец в тяжкую болезнь. К безотрадному моему состоянию присоединилась еще мысль, что я поведением своим сократила дни жизни родителя моего… О, каково мне было переносить все это!.. Одна мысль, что я нужна для Анюточки, поддерживала меня и давала мне силы исполнять долг мой, находясь при болезненном одре отца моего ночь и день. Моя нежная заботливость трогала его, и он благодарил меня усердно.

Между тем медики уже отчаивались в его жизни… Сколько раз я хотела пасть пред ним и вымолить прощение несчастному моему Александру и благословение все еще гонимой Анюточке и позволение взять ее к себе и представить ему; но каждый раз слова замирали на устах моих, и я от нерешимости моей приходила в отчаяние.

В один день он долго и внимательно смотрел на меня и потом вдруг спросил: «Жива ли дочь твоя?» –…Боже мой, что я почувствовала!.. Какая радость овладела мною!.. Я задрожала, едва могла выговорить: «Жива! но!..», как зарыдала горько и бросилась целовать ноги его… – «Далеко ли отсюда?» – «В семидесяти… верстах… батюшка!..» – «Чего же ты плачешь? Пошли за нею, и ты завтра ее увидишь; и я хочу ее видеть и благословить как дочь любезной моей дочери. Посылай поскорее!..»

Вне себя от радости я не могла ничего говорить, как только продолжала целовать руки и ноги его и вскрикивала; «Батюшка!.. батюшка!.. дочь моя!..»

Он еще напоминал, чтобы я скорее успокоила, представив ему милую малютку, и я поспешила тот же час распорядиться, выбрала надежных людей и двух женщин для сбережения ее, кое-как устроила платьица для милой моей Анюточки, чтобы не в лохмотьях ее представить отцу моему. Отправив карету, я приказала, чтобы скорее довезена была малютка, расставить подставных лошадей, дать провожатых на худых деревенских переправах… и рассчитывала часы, когда я увижу ее!

Батюшка одобрял все мои распоряжения и беспрестанно говорил, расспрашивая о ней и изъявляя нетерпение видеть ее; расспрашивал и о жизни моей с Александром, но приметно ослабевал; а вечером ему сделалось хуже. Утром, в полной памяти, но в слабости великой, исповедавшись и приобщившись, просил у меня прощения в своей жестокости, благословил меня, Анюточку мою, сетуя, что не видит при себе в это время, молился и за Александра и… тихо скончался на руках моих…

Хотя совершенно была я прощена отцом моим и клятва его снята со всех нас, но правосудный бог послал мне наказание, равное вине моей; виновная дочь недостойна быть матерью!

Скорбя о кончине отца моего и распоряжаясь погребением его, я забыла время, в которое должно бы ожидать моей Анюточки. В самое время погребения батюшки воротились посланные люди с горестным, страшным для меня известием, что та самая старуха, которой я поручила Анюту, умерла около шести месяцев, что дом ее достался племяннику, который, равно как и соседи, и сам священник засвидетельствовали, что у покойной никто не видал никакой девочки… В один день я лишилась всего для меня драгоценного и осталась одинокою в мире!..

Я не умею вам изъяснить, что я чувствовала, и не постигаю, как перенесла горе!.. Немного укрепясь, я приказала везти себя в Бариловку и, несмотря на мои розыски, старания, угрозы, обещания, ничего более не открыла, как то, что никто не видел никакого дитяти у такой-то женщины. Даже сам священник, не находя по запискам своим, чтобы около того времени умерла в его приходе какая девочка, не знал, что и подумать.

Употребив все к узнанию о судьбе моей дочери и не успев ни в чем, я оплакала ее и тут же горькое свое одиночество, поселилась в моем уединении, проводя время в слезах и молитвах. Узнав о приезде дяди моего, вашего начальника, в Киев, я поспешила туда приехать, и сам бог, конечно, умилосердись над моими горестями, послал мне в вас ангела-утешителя!.. Я увижу опять дочь мою, мою любезную Анюточку, залог любви моего незабвенного Александра, прижму ее к своему сердцу и, примиренная с своею совестью, забуду пятнадцатилетние страдания…»

Примітки

Подається за виданням: Квітка-Основ’яненко Г.Ф. Зібрання творів у 7-ми томах. – К.: Наукова думка, 1979 р., т. 2, с. 355 – 357.