Шельменко – денщик капитана Скворцова
Г. Ф. Квитка-Основьяненко
У Ивана Семеновича в числе денщиков был один, по прозванию Шельменко. В казенном селении, быв умнее всех и грамотен, он добился до того, что попал в волостные писари. Тут-то он показал все свои способности! Не было хитрее его на все пронырства и лукавства. Все заседатели земского суда в делах важных относились к нему за советами и руководством – и Шельменко так вел дела, что все оканчивалось чисто и гладко.
Мужики – которые побогаче – кряхтели, уплачивая раза по четыре одни и те же подати; но Шельменко уверял, что так должно быть: пришло предписание от начальства о сборе на новый предмет, и потому донять столько-то и столько-то, причем читал бумагу, им же составленную, и все, веря ему, платили безоговорочно. Бедных же в этом случае оставлял в покое и везде по денежным взысканиям отговаривал и отклонял их от платежа, доказывая полученными предписаниями или высчитывая на счетах, там, например:
– Вот с тебя (богатого) следовало бы получить три рубля, но ты уже уплатил два рубля, то вот и положим к трем рублям два, вот и выходит пять. Так ли?
– Так, пан писарь… Да только что-то много…
– Конечно, много, я сам вижу, а заплатить надобно. Отсчитывай же деньги скорее, у меня нужнейшие дела есть.
И бедный мужичок, кряхтя и почесывая затылок, платил деньги по назначению Шельменко, не переставая удивляться, отчего так много пришлось ему платить.
И как он бедных не обсчитывал в деньгах, то они любили его и верили расчетам его по другим предметам: а оттого на починку мостов, гатей, дорог и на все общественные работы выходили одни бедные, а богатые, занимаясь своими делами, хвалили способности Шельменко в расчислении и лучшего писаря не желали.
Шельменко умел изо всего извлекать свои выгоды: редкий день, чтобы он не содрал чего с ищущих правосудия в волостном правлении. Когда же выходил «застой», как он говорил, и ссорящихся и спорящих не было, тут он тонким образом вовлекал в ссоры и споры, часто за безделицу, и привлекал их к своему суду, брал с них что хотел и заставлял голову решить дело по своему желанию. Доходили жалобы на него и в земский суд; но там были все его рука, и потому он же получал от жаловавшегося на него за бесчестье и убытки по своему назначению.
Как уже ни был богат, но хотел еще более приобрести. Открылся рекрутский набор; он схватил одного сына у богатой матери и поспешил отвезти его в город для отдачи. Представляемый в рекруты был Никифор; он велел ему называться «Никитою», уверяя, что это одно и то же имя и проч. Все так подделал и представил его в последние дни набора, зная, что тут не так прилежно рассматривают, поспешая, чтобы набор к сроку кончить.
В поданной им в присутствие бумаге бедный Никифор был написан из большой сказки, где все отмечены переселившимися на Кавказ; но он все это подчистил и так заправил, что бедный малый чуть было не поступил на службу, как явившаяся тут же мать его решительно и ясно открыла все плутни Шельменко – и ему за все его злоупотребления в то же время забрили лоб, несмотря на все его извороты и наклепанные на себя болезни.
Поступив на службу, Шельменко хотел и тут хитрить: прикинулся пошлым дураком, не понимающим ничего; не знал, куда руки девать; не понимал правой и левой стороны; его учили, штрафовали, но он все переносил терпеливо, полагая, что потеряют с ним терпение и его отпустят совсем домой. В самом деле, с ним потеряли всякое терпение и в полку почитали его глупым, дураком: так удачно умел он притвориться; как же был весьма непоказной наружности, то его и выписали в денщики. Тут-то он поступил к капитану Скворцову, нашему Ивану Семеновичу.
Иван Семенович скоро разгадал его и употреблял в разные дела по способности. В теперешнем горестном положении своем он решился сделать Шельменка доверенною особою, открыть ему все и потребовать его содействия. На сей конец он, окончив письмо к Пазиньке, призвал к себе Шельменко и имел с ним разговор.
Иван Семенович
Скажи ты мне, Шельменко, по всей справедливости: бывал ли ты влюблен?
Шельменко
(при уродливой наружности, вытянувшись неловко перед капитаном, приняв на себя глупый вид, между тем со всем вниманием смотрит ему в глаза, чтобы понять, с каким намерением спрашивают его. Черта малороссиянина)
Чтобы-то – будучи – как, ваше благородие?
Разбогатевший или поступивший на должность малороссиянин начинает важничать, говорит отборными словами и некоторые слова в особенности, им избранные: будучи, примером сказать, выходит, стало быть, и т. под. употребляет беспрестанно к делу и напротив, и всегда произносит их протяжно, нараспев. Шельменко, быв еще писарем, важничал и принял слова: «будучи» и «стало быть».
Иван Семенович
Ну, любил ли ты кого-нибудь?
Шельменко
Ох, ваше благородие! Будучи – некуда греха девать. Любил и – стало быть – еще и теперь крепко люблю!
Иван Семенович
Это для меня новость. Кого же ты любил и как? Верно, до солдатства еще?
Шельменко
И до солдатства и – будучи – в солдатстве любил, люблю и буду повек любить!
Иван Семенович
Скажи же мне, кого ты так страстно любишь?
Шельменко
Деньги, ваше благородие! Будучи – их то люблю страшно!
Иван Семенович
Скот – и больше ничего.
Шельменко
Так-таки – скот, ваше благородие! Ей, истинно сказали – стало быть – скот, именно скот, и сам вижу.
Иван Семенович
Дурак! Любил ли ты какую девушку?
Шельменко
А чтоб они – будучи – не дождали, чтоб их христианский род любил!
Иван Семенович
Почему же?
Шельменко
Убыточно их любить, ваше благородие! Хоть их как хочешь – будучи – люби, а она все требует – стало быть – подарков. Оттого-то я всегда удалялся от них.
Иван Семенович
Нечего же с тобою и говорить: ты ничего не понимаешь. Пошли ко мне Усачева, тот лучше сделает, что я прикажу.
Шельменко
Помилуйте, ваше благородие! Зачем же я – будучи – не сделаю! Я все сделаю в десять раз лучше Усачева. Прикажите мне – стало быть – что нужно.
Иван Семенович
То-то же, Шельменко; смотри, услужи мне в этом деле; ты и не ожидаешь, как я тебя награжу: засыплю деньгами, твоими любезными.
Шельменко
И отставка будет, ваше благородие?
Иван Семенович
Само по себе. Это прежде всего.
Шельменко
Когда так, извольте – будучи – приказывать, ваше благородие. На дно моря пойду, в огонь полезу, а все исполню по приказу.
Иван Семенович
Ну, вот видишь что. Я люблю дочь здешнего помещика. Видал ли ты ее?
Шельменко
Как уже – будучи – не видать? Что за красавица! Волосы как смоль, толстенькая – стало быть – плотненькая…
Иван Семенович
Врешь, она блондинка.
Шельменко
Имени ее не знаю, впервые от вас – будучи – слышу: но нам не до имени ее дело, а до ее черных глаз…
Иван Семенович
Еще не до нее и не до глаз ее, а вот это письмо неси, и в господском саду найдешь ее девушку, она дожидает тебя, отдай ей только письмо и спроси, когда за ответом приходить?
Шельменко
Слушаю, ваше благородие! Счастливо оставаться.
При чем он хотел оборотиться по-солдатски, запнулся, спотыкнулся, пошатнулся и чуть не упал. «А, что мне эта служба!» – проговорил он.
Иван Семенович
Видишь ли? Примета дурная. Смотри, действуй осторожно; не отдай кому письма без толку, слышишь?
Шельменко
Рады стараться, ваше благородие. Действовать буду – будучи – осторожно и – стало быть – исполню все.
Иван Семенович
Исправно отдашь письмо – три вины твои оставлю без наказания; а если что испортишь – палки. Ты знаешь меня.
Шельменко
(запрятывая письмецо)
Рады стараться, ваше благородие!
Обернулся уже осторожно и помаршировал из комнаты, по обычаю, с правой ноги.
Примітки
…бедный Никифор был написан из большой сказки… – Йдеться про ревізькі казки – іменні списки населення Російської імперії XVIII – XIX ст., які складалися поміщиками або їх управителями. Ревізькі казки давали відомості не лише про чисельність населення, а й про його вік, сімейне становище.
Подається за виданням: Квітка-Основ’яненко Г.Ф. Зібрання творів у 7-ми томах. – К.: Наукова думка, 1979 р., т. 4, с. 229 – 232.