Кирилл Петрович передумал
Г. Ф. Квитка-Основьяненко
Начался обед. Шельменко не во всем правду сказал. Холодных точно было четыре, но соусов не четыре, а шесть, и пирожных два. Кроме слоеного сладкого пирога, был еще «яблошник» к сливкам. Фенна Степановна преусердно упрашивала гостей кушать больше, а Кирилл Петрович поддерживал разговор и заводил материи о разных предметах. Осип Прокопович – в рассуждении реставрации – много кушал и много осуждал английских министров и не прощал и всей Европе.
Аграфена Семеновна, быв крепко заснурована, не могла так свободно кушать и полагала тому причину, что «у нас в Петербурге не такие блюда» и что «я отвыкла от таких блюд». Тимофей Кондратьевич выдергивал отрывки из своего вояжа из Чернигова в Воронеж, как он был там обманут немцем, созвавшим народ и «анимировавшим» показать им «аллегорию», а вместо того это были на бумажках или на стекле намалеванные картины, и только деньги пропали. Как искусно делают в Воронеже «бомбояжи» прочные и легкие в езде.
Барышни шушукали свое и, подслушивая рассказы Тимофея Кондратьевича, толкались локотками. Соседи же, приглашенные к обеду, были на верху блаженства: ели отличные блюда, пили вино лучше, нежели «алония», и слушали кругом себя раздающиеся умные и непонятные им речи. После стола Лопуцковский благодарил Аграфену Семеновну, что она «авансировала» всю компанию.
А между тем Иван Семенович, ожидая Шельменко с известиями, потерял терпение и пошел сам отыскивать его. Разбуженный капитаном, Шельменко наговорил ему всякой чепухи и уверил, что он видел барышню, пересказал ей желание капитана и получил уверение, что она непременно в назначенный час будет у пруда, где плавают утята, и что она просила, чтобы капитан был уже там.
В ожидании двух часов, времени, когда должно было Ивану Семеновичу явиться у пруда, он занялся своими делами.
Обед кончился, и каждый опять за свое: Осип Прокопович начал душить себя и других дымом сигары; Аграфена Семеновна удалилась, чтоб переменить платье и немного послабить снуровку; Тимофей Кондратьевич также удалился, чтобы заняться туалетом и приготовиться к объяснению с невестою; барышни пошли в сад, где Пазинька обещала поведать свою тайну, а Кирилл Петрович, мигнув своей Фенне Степановне, сказал: «А пожалуйте, маточка, сюда на часочек». И, приведя ее в спальню, притворил плотно дверь. Подумавши, начал так:
– Скажите мне, маточка, отчего вы так опрометчиво выскочили утром из-за чаю?
Фенна Степановна
Ох, душечка! Мне, было, так сделалось дурно, что ужас.
Кирилл Петрович
Как же это вам, маточка, дурно сделалось?
Фенна Степановна
Встошнило крепко, насилу выскочила; и голова закружилась.
Кирилл Петрович
(с размышлением)
Встошнило! и голова! хм!..
(Смотря на нее с большим примечанием).
А не знаете ли, отчего это вас встошнило и голова закружилась, а?
Фенна Степановна
Рассчитываю, что от табачного дыма.
Кирилл Петрович
Я десять раз рассчитывал и весьма желал бы, чтобы дурноте вашей был причиною табачный дым, а не что другое. Я увижу.
Фенна Степановна
Бог знает, какие вам мысли приходят, Кирилл Петрович! Как вам можно думать что, когда у меня дочь выходит замуж.
Кирилл Петрович
Нет-то, еще не выходит.
Фенна Степановна
А почему нет?
Кирилл Петрович
Я раздумал.
Фенна Степановна
А почему так? Он, мне кажется, человек достойный.
Кирилл Петрович
Достойный, слова нет, и я в нем, кроме хорошего, ничего не вижу; но ужасно как глуп! Все твердит, как он вояжировал, и куда же? Из Чернигова в Воронеж и обратно.
Фенна Степановна
Что же, когда ему в том фортуна благоприятствовала? А по-моему, лучше глуп, нежели мот и пьяница.
Кирилл Петрович
И то худо, и другое нехорошо. Во избежание всего, нам с решительным словом надобно приобождать.
Фенна Степановна
Вот же попомните мое слово, что пока будете ожидать, а капитан такого наделает, что целый век будем помнить!
Кирилл Петрович
О, нет, маточка! Я его так напугал, что он боится о Пазиньке и думать. Притом же при нем Шельменко: наблюдает за ним каждый шаг и тотчас мне скажет.
Фенна Степановна
Нашли человека! Как себе хотите, а я пойду к Пазиньке и научу ее, что она должна отвечать жениху в согласие свое.
Кирилл Петрович
Делайте, что хотите, а с формальным сговором подождем.
На том и кончилось семейное совещание. Фенна Степановна отыскала дочь и сказала ей:
– Вот, Пазинька, сюда придет Тимофей Кондратьевич, и будет тебе делать объяснение, и будет спрашивать твоего согласия, и будет просить твоей руки и сердца, то, смотри, умненько и пристойно ему отвечай…
Пазинька
Я очень вежливо ему откажу…
Фенна Степановна
Как это можно?
Пазинька
Маменька! Я ни за что в свете не хочу за него!
Фенна Степановна
Я слышать не хочу!.. Смотри же, скажи ему так: «Когда вы, государь мой, так привязаны ко мне, как говорите, так мне остается только сказать, что я ваша, или вам принадлежу, или как там умнее придется сказать…»
Пазинька
Маменька! пощадите меня!
Фенна Степановна
Вздор, вздор! Я буду близко стоять, и если ты не скажешь слово в слово, то я за тебя скажу, да после уже не прогневайся.
Отдав такое решительное и строгое приказание, Фенна Степановна пошла отыскивать Аграфену Семеновну.
В большом огорчении возвратилась Пазинька под яблоню к подруге своей и с горькими слезами рассказала ей о приказании, полученном от матери.
Эвжени
Повр, моя машер! Что же ты предпринимаешь?
Пазинька
И сама не знаю.
Эвжени
Послушай моего совета. Ты дай слово идти за нашего жениха, а со своим офицером уйди.
Пазинька
Лучше умереть, нежели решиться на такой поступок! Конечно, и он упрашивает меня бежать, но я никогда не решусь.
Эвжени
Ах, моя милая машерочка, почему же не решиться? Как это весело! Выходишь скрытно от всех, через сад, луна освещает твой путь, ты дрожишь, пугаешься всего… вдруг он выскакивает из-за деревьев… ты падаешь в обморок и на его руки; он тебя, бесчувственную, несет, сажает в коляску, лошади вас мчат, вы венчаетесь… Ах, как это весело! Конечно, твоя машермер будет сердиться; но вы будете плакать, просить, и она вас простит! Ах, какая ты «эрез», что у тебя есть военные! а у нас ни одного близко нет. Вот тебе мой пароль, что если мой офицер предложит мне бежать, я тотчас соглашусь и уйду.
Приближающиеся Осип Прокопович и Кирилл Петрович принудили подруг удалиться в глубь сада.
Дипломаты подошли к скамейке, сели и продолжали рассуждать.
Осип Прокопович
В рассуждении реставрации – не должно упускать нити европейской политики, а следовать за нею субъективно из листа в лист газеты. Иначе все перепутаете. Стало, вам неизвестно, что король греческий женился и на ком?
Кирилл Петрович
Женился или нет, не знаю; но на ком он женится, отгадываю.
Осип Прокопович
А на ком бы, по вашему мнению?
Кирилл Петрович
Скажу и не ошибусь. На дочери турецкого султана.
Осип Прокопович
Это же отчего?
Кирилл Петрович
Оттого, что обе враждующие державы чрез родственный союз примирятся, христианство распространится, торговые сношения с Европою получат твердость.
Осип Прокопович
Позвольте мне, Кирилл Петрович, эту часть разуметь больше, потому что я, сидя за своим бюро, очень ясно вижу, в рассуждении торговых сношений с Европою… то есть… как бы вам сказать… По объективному равновесию Европы, всякий торг… одним словом, на это нужно подробное объяснение…
Лопуцковский
(на последние слова выходит из-за деревьев)
Для этого самого я и поспешил сюда, чтобы с прелестною барышнею объясниться.
Кирилл Петрович
Но по моему мнению, с объяснением можно бы и не спешить.
Лопуцковский
Почему же, когда за этим я приехал? По крайней мере, дозвольте мне поговорить с нею инкогнито, без свидетелей.
Кирилл Петрович
Не могу на это решиться не подумав.
Осип Прокопович
Дозвольте мне войти в ваше весьма затруднительное положение и быть посредником в этом объективном деле. Когда – в рассуждении реставрации – в европейской политике замечена была шаткость, тогда в английском парламенте, не помню, какой-то лорд произнес сильную речь, в которой ясно доказал… доказал, что… как жаль, что я не вспомню предмета речи…
Кирилл Петрович
Скажите только, в каком № «Московских ведомостей» эта речь, то ее тотчас найду и прочту сам. Когда я что прочту, то только то и понимаю, а слышимое тотчас ускользает из памяти.
(Увидев гуляющих жену и Аграфену Семеновну, перерядившуюся после обеда.)
Время прекрасное, и вы очень хорошо вздумали, что вышли погулять в сад.
Аграфена Семеновна
У нас в Петербурге обыкновенно в это время гуляют… но это не Летний сад!.. Какая разница!
(Отведя мужа, говорит ему тихо).
Я замучена, мой друг! Вообрази, хозяйка и теперь называет меня, как и до нашей поездки в Петербург, Горпинька! Ах, какая малороссиянка!
Осип Прокопович
Правда, но… обращаясь к европейской политике, ты найдешь, что англичане, которых министры, правда, часто действуют против моей субъективности, даже и своих королей – в рассуждении реставрации – зовут полуименем.
Кирилл Петрович подошел к жене и объявил, что он с сговором дочери намерен приостановиться.
Фенна Степановна
(с досадою)
Помилуйте меня, Кирилл Петрович! Я вам не наудивляюсь! И хоть вы меня сейчас убейте, так я в толк не возьму. Как можно человеку с вашим умом не обсудить, что с замужеством дочери, во всяком случае, спешить должно. С чего вы вздумали еще колебаться? Это бог знает что!
Кирилл Петрович
Не мешайте мне, маточка! У меня свои планы. После или вы мне спасибо скажете, или назовете просто дураком.
Фенна Степановна
Я этого об вас и помыслить не смею, а вижу ясно, что вы все делаете невпопад. Этого от вашего ума я никогда не ожидала.
Аграфена Семеновна
Кирилл Петрович! У вас, кроме этого сада, нет ничего более и лучше для прогулки?
Фенна Степановна
Как нет? А помнишь, Горпинька, пасеку, где мы с тобой, еще как девками были, так катались в бочечке? Прекрасно и там гулять.
Аграфена Семеновна
(с неудовольствием)
Чрез столько лет, кажется, можно все забыть. У нас в Петербурге, напротив, сколько мест, где можно отлично прогуливаться: Набережная, Острова. А здесь и подобного ничего не увидишь! Ах, Петербург!
Лопуцковский
Когда я вояжировал из Чернигова в Воронеж, то много встречал мест, удобных для прогулок.
Аграфена Семеновна
Но все не то, что наш Невский проспект!
Осип Прокопович
Петербург и тем хорош, что у вас вся европейская политика перед глазами. Сколько газет, журналов! Сколько субъективных рассуждений, объективных мнений, дипломатических воззрений!
Аграфена Семеновна
А право, Фенна Степановна! Вы получаете какие журналы?
Фенна Степановна
Не знаю, душечка Горпинька! Я по экономии ни во что не вхожу, всем заведывает муж. Где мне, бабе, пускаться в эти дела.
Кирилл Петрович
Я только получаю «Московские ведомости» и читаю их все за один раз. Журналов же терпеть не могу. Там вечно – «продолжение впредь». А это для меня острый нож, томиться неизвестностью!
Аграфена Семеновна
Ах, как можно не читать журналов! Из них бы вы узнали, что уже строжайше запрещено говорить и писать: «этот и сей»; а также, хотя бы и друзей, называть полуименем.
(Тихо мужу).
Каково?
Осип Прокопович
(тихо ей)
Хотя бы и в английском парламенте.
Аграфена Семеновна
Что вы на это скажете, Фенна Степановна?
Фенна Степановна
Я, душечка Горпинька, просто вот что скажу: как умудряется свет! все больше, так что и господи!
Лопуцковский
Вояжируя из Чернигова в Воронеж, я часто пускался в «аспазии» и в часы «мелодии» мне приходила мысль: зачем мы называем себя по имени и по отчеству? Сколько надо времени выговорить все это?
Осип Прокопович
Европа вся зовет себя только по фамилии.
Аграфена Семеновна
Но мы, мой друг, благодаря бога, живем не в Европе.
Осип Прокопович
О, конечно; у нас вежливость субъективнее и совсем на другой степени. В бытность мою в Петербурге похвалюсь вам насчет вежливого всех со мною обращения. Даже при знакомстве моем с господами министрами…
Кирилл Петрович
Так вы свели знакомство и с ними? Часто бывали у них?
Осип Прокопович
Нет, бывать у них я не бывал, правду скажу, но встречался с ними, свидетельствовал им мое почтение снятием шляпы и уважительным поклоном, то и от них видел взаимный поклон и с улыбкою еще.
Фенна Степановна
(мужу)
Знаете, душечка, что? Чем нам тут сидеть и ничем не заниматься, так не приказать ли сюда подать чего-нибудь закусить? Можно яичницу, цыплят жареных да грибков в сметане.
Аграфена Семеновна
Ах, моя милая Фенна Степановна! Мы обедали в 12 часов, а теперь еще два часа.
Фенна Степановна
И, душечка Горпинька, что за счеты? У нас в деревне это все не купленное. Прикажете? тотчас изготовят и горяченькое подадут. Так перекусить, пока до полдника.
Аграфена Семеновна
Фи, как это можно еще и полдничать. Вот идут к нам девицы; компания наша умножится, и нам без ваших цыплят будет весело.
(Эвжени с Пазинькою приходят.)
Эвжени
Вот где наши машермеры! Мы вас по всему саду искали. Ах, машермер, сколько здесь прелестных видов! Мы с моею Пазинькою нашли одно прероманическое место. Оно очень живо описано в прелестном романе «Путешествие по Малороссии».
Аграфена Семеновна
Какие здесь романические места! Посмотрела бы ты в Петербурге. Там у нас на каждой улице везде встретишь роман.
Фенна Степановна
Должно полагать, что это модное имя, когда везде Романы?
Аграфена Семеновна
Ах, нет, не то.
(Сама с собою.)
Я с нею терпение теряю.
(Дочери.)
У нас в Петербурге один Невский проспект стоит лучшего романа в четырех частях. Ты много лишилась, не быв в Петербурге. Здесь подобного ты никогда не увидишь.
Эвжени
Пуркуа же не взяли вы меня с собою?
Аграфена Семеновна
Но ты оканчивала воспитание у мадам Торшон.
Осип Прокопович
Чем подвергать нашу индивидуальность расстройке желудков цыплятами и грибами вашими, сударыня Фенна Степановна, так не лучше ли похвастать вам пред моею женою вашим объективным птичьим двором и показать, где кормятся эти жирные гуси, которыми за обедом вы нас закормили, а там и прочее все по хозяйству вашему.
Аграфена Семеновна
А й в самом деле. У нас в Петербурге таких диковин не увидишь.
Фенна Степановна
Извольте, пойдем. Я поведу вас сначала туда, где у меня доят коров, а после туда, где запирают телят, пахтают масло. Потом осмотрим кур, гусей, уток, наседок, цыплят.
Осип Прокопович
Идите, идите. А мы с почтеннейшим Кириллом Петровичем осмотрим техническое его заведение испанских овец и кстати рассмотрим ход испанской войны.
(Расходятся в разные стороны.)
Примітки
…в часы «мелодии»… – меланхолії.
…в прелестном романе «Путешествие по Малороссии…» – Йдеться про роман «Путешествие в Малороссию» (1803 – 1804) російського письменника і журналіста Шалікова Петра Івановича (1768 – 1852).
Подається за виданням: Квітка-Основ’яненко Г.Ф. Зібрання творів у 7-ми томах. – К.: Наукова думка, 1979 р., т. 4, с. 265 – 271.